Во второе верилось с трудом. Советский Союз при всех его недостатках имел и массу неоспоримых достоинств, одно из которых - соседский коллективизм. Люди, живущие рядом, чаще по-настоящему дружили, чем собачились. Швед хорошо помнил детство: лавочки у каждого подъезда, а где-нибудь во дворе обязательно вкопанный стол с не менее обязательными мужиками-доминошниками. Но это по выходным и праздникам, а в будни домино только вечером, после работы. Южные города во многом схожи, в этом Швед неоднократно убеждался. Севастополь и Николаев на бытовом уровне отличались мало, тем более, что оба в свое время успели побыть закрытыми городами с той лишь разницей, что в Севастополь въезд был заказан любым иногородним, а в Николаев - только иностранцам.
Как назло по пути на Годлевского не случилось ни одного хозяйственного магазина, где можно было бы купить банальную пластиковую табуретку или креслице, какие обычно пользуют в прибрежных уличных кафе. Попался музыкальный магазин, куда Швед на всякий случай заскочил - но покупать банкетку для пианиста или вертящийся стульчик барабанщика показалось слишком жирно, а ничего проще в магазине не продавалось. В аптеки и продуктовые заглядывать было бессмысленно. Потом Швед вспомнил, что около подъезда снятой квартиры есть релинги над цокольным этажом. Полноценно сидеть на них, конечно, не получится, но кое-как примостить пятую точку минут на десять - не проблема. Поэтому он плюнул и никуда больше не заходил.
Добрел он, все же, рановато: если вампир пунктуален и явится вовремя, все равно нужно убить целых полчаса. А если припозднится - и того больше. Поэтому Швед решил послоняться по ближним окрестностям - по двору, по переулочкам, по лестницам, взбегающим к улице Шмидта. Как минимум одна лестница на задах имелась, это Швед знал точно.
Бродил он минут пятнадцать, то и дело сверяясь со временем. В двенадцать сорок шесть, нарочито неторопливо вернулся к подъезду и присел на релинг.
За пять минут мимо проехало несколько машин - ни одна не задержалась. Пешеход прошел всего один: молодой тощий парень-подросток со школьным рюкзаком.
Швед встал, пошатался под окнами туда-сюда, выгадав еще четыре минуты.
В без пяти час напротив подъезда затормозил автомобиль - какой-то из новомодных китайцев, заполонивших в последние годы российские дороги. И почти сразу Швед ощутил: его прощупывают через Сумрак. Осторожно и довольно топорно. Неумело.
Сам он пока воздерживался от сканирования: кто слишком усердствует, того и самого лучше видно.
Наконец из машины вылезли два парня лет двадцати; может чуть больше. Оба вампиры, но совершенно точно слабенькие, новообращенные.
Степенно приблизились. Один до комичности торжественно осведомился:
- Простите, вы Швед?
Говорил парень по-русски, чисто, но со странным едва уловимым акцентом. Или это интонации у него были нездешние?
Выдержав подобающую паузу, Швед ответил:
- Он самый.
- Арсений Трубецкой, Иной, Темный, - представился первый из парней со все тем же интонационным акцентом и энергично кивнул, на пару секунд зафиксировав голову в склоненном положении.
- Михаил Воронин, Иной, Темный, - подал голос второй; акцент и кивок в его исполнении ничем не отличались.
- Я так понимаю, меня вы знаете, - Швед развел руками. - Чем могу служить?
Откуда вынырнула последняя фраза, из каких дебрей подсознания Швед сообразил через пару секунд. И заодно понял, что напоминают ему манеры и интонации парней. Старые советские фильмы о событиях столетней давности - оба визитера говорили и двигались в точности как киношные белогвардейские офицеры.
И печати с регистрацией у них временные, кстати.
- Наш хозяин желает поговорить с вами. Он ожидает неподалеку. Изволите проехать с нами?
Швед и не думал кочевряжиться.
- Изволю, - вздохнул он. - Поедемте.
Перед ним предупредительно распахнули китайскую автодверцу.
Рулил Воронин. Насколько мог судить неопытный в этом деле Швед - очень аккуратно, без единого лишнего движения, без напрасных ускорений и торможений - спокойно и размеренно. Ехали куда-то на север, сначала по Новороссийской, потом по улочкам, которые Швед не особенно знал. По его представлениям должны были в итоге выехать к Артбухте, но внезапно, не доехав, автомобиль вильнул к обочине и припарковался напротив сталинского здания, то ли недавно отремонтированного, то ли сохранившегося лучше прочих. Выше первого этажа дом был явно жилым, а на первом раньше помещался то ли магазин, то ли какое-то учреждение; глядя на высоченные витринные окна, Швед склонился к версии магазина. Стекла в окнах были дымчато-зеркальные, что внутри - не видно.