Последние слова адресовались Завулону.
Глава Темных впервые за полчаса подал голос:
- Щенок мой, это верно. Однако он не соблазнился, как это всегда бывало раньше. Что натворили бы твои щенки, доберись они до Книги, а Гесер? То же, что и в прошлые разы? Миллионы трупов и откат в каменный век?
- Можно подумать, Темные поступали иначе.
- Они хотя бы не тянули за собой в преисподнюю весь мир.
- Да, весь мир не тянули. Только девять десятых мира, сущую мелочь!
- Хватит вам! - пресек перебранку Совиная Голова. - Как торговки на базаре, право слово! Лучше подумайте что с этими двумя делать.
- Развоплотить, - хмуро отрезал Гесер.
- Развоплощать не за что, - мгновенно парировал Завулон. - Этого, - он указал на Брумеля, - в ссылку лет на полста, пусть посидит, подумает на кого следует хвост пружить, а на кого лучше не надо. А этого, - он кивнул на Шведа, - я вообще поостерегся бы трогать. Он, конечно, честный, за весь мир радеет, как мы изволили убедиться. Но я бы все равно поостерегся. Пусть себе живет... Зреет.
- И ты лет через пять получишь мага вне категорий на ровном месте! А если он не дурак - то может и до Великого дорасти. Я против, естественно, - заявил Гесер.
- Вообще-то, кто бы протестовал! - возразил ему Дункель, и был при этом непререкаем. - У тебя и Великие есть, и выше первого тоже. У Завулона только Юрий да Николай иногда, а Великих - вообще ни единого. Так что тут я сам догадайся кого поддержу. И Коллегия меня поддержит, будь уверен. Чтоб вы все знали, мы там у себя уже дважды всерьез обсуждали новый приход Зеркала. К Темным, естественно, как и в прошлый раз. Теперь, с учетом произошедшего, вероятность этого падает до обычных величин. Да и, положа руку на сердце, - до Великого завулонову шустрику еще расти и расти, тут и прорицатель не нужен, чтобы убедиться. Да и из категорий пусть для начала выйдет.
"С чего они вдруг решили, что я вырасту до Великого? - слушал и изумлялся Швед. - Я и второй-то уровень тяну еле-еле!"
- Коллегия? - переспросил Гесер со значением. - То есть, не трибунал, а всего лишь коллегия?
- Не трибунал, - подтвердил Дункель со вздохом. - У него (кивок на Брумеля) исключительно намерения. Неосуществленные. Намерения, а не деяние, попрошу заметить! А этот... (кивок на Шведа) Слишком многие решат, что он неожиданно облегчил всем нам жизнь. Включая и меня, кстати. Мы так долго бегали от проблемы Пустой Книги, так долго от нее прятались за пресловутым эдиктом, что подобный исход поневоле начинает казаться благом. Нет Книги - нет проблемы. Или опять охота грызться, воевать, шпионить друг за другом, подозревать и подличать? И вдобавок дрожать от ужаса, представляя, что до Книги добрался кто-нибудь компетентный, но в одиночку? Увольте. Мне жаль, разумеется, но мне одновременно и становится спокойнее. Так что, коллегия, Пресветлый Гесер. Коллегия, а не трибунал.
- Все-то у вас заранее решено, господа европейцы, - едко заметил Гесер.
- Тем живем, - вздохнул Дункель и покосился на Брумеля. - Что ж, предлагаю пока закруглиться. Этого под арест...
- Потом, - перебил его Завулон. - Никуда он не денется, я замотивирую.
Дункель пару секунд подумал, потом махнул рукой:
- Пес с ним, пускай пока с остальными побудет. Вы оба - ступайте вниз, варите свой плов! А мы тут теорией займемся...
Смотрел он при этом на пустую книгу, все так же лежащую на журнальном столике.
Смотрел неотрывно и завороженно.
Эпилог
Телефонный звонок вырвал Шведа из сна.
Он отключился вчера на диване в нижней квартире, в большой комнате. Кто-то заботливо накрыл его пледом - наверное, Ниночка. Из кухни доносился неистребимый аромат вчерашнего плова.
Швед выловил трубку из щели между спинкой и массивом. Номер высветился очень интересный: хронологически первый московский префикс МТС, а затем шесть нулей и на конце пятерка.
- Слушаю.
Звонил Завулон.
Швед не поверил себе. Завулон рассекретил ради него свой мобильник? Быть не может!
- Проснулся? - спросил Завулон как ни в чем не бывало.
- Уже да.
- Выйди вниз, в садик.
- Мне же запретили выходить.
- Я разрешаю. Выходи.
Швед чертыхнулся, отбросил плед и побрел в санузел. В квартире он остался в одиночестве - запрет, по всей видимости, действительно отменили.
Минут через пять Швед спустился, перешел через проспект и углубился в садик. На уже знакомой самой дальней лавочке чинно сидели Завулон и Аркадий Семенович Бермас.
"Ну да, ну да, - подумал Швед саркастически. - И он тоже. У нас теперь все в агентах, даже те, кто уже несколько лет живет в Питере у сестры..."
- Доброе утро, - поздоровался Швед, хотя было уже изрядно за полдень.