Гладя на него можно сделать вывод, что он австралиец, так как его «тебя» растягивается на три слога.
– Ладно тебе, – продолжает загорелый.
– Я с вами еще не знаком, – говорит Дориан, протягивая незнакомцу руку. – Директор Дориан Садлер. Я пришел помочь, мистер…
– Дик Маки. Хороший у вас костюм, – замечает он, – но, как вы, наверное, поняли, мы все немного заняты, поэтому, будьте добры, не мешайте…
– Что вам кажется проблемой?
– Директор, – говорит Блю, – мы находимся в чрезвычайной ситуации, поэтому у нас нет времени, чтобы вводить вас в курс дела.
– Ты хочешь позволить им умереть, – говорит Энн, – у нас теперь как никогда много времени. Директор, вирус «Серебряная улыбка» угрожает клеткам. Наши люди в данный момент пытаются восстановить «Джуно», но если мы не закроем теплозащитные экраны, наши образцы испепелятся. У нас есть выходной скафандр, который можно использовать для ремонта той части станции, которая обращена к звезде, но для этого требуется тело андроида. Только он сможет выжить.
– Прекрасно, – говорит Дориан с широкой улыбкой. – Давайте разбираться.
– Все не так просто, – говорит Блю. – Если что-то случится со мной, точнее, с этим телом, я не смогу возглавить проект. «Серебряная улыбка» только что подверг опасности себя и «Розового орла». Без Маркуса «Блестящее сооружение» не сможет существовать, – объясняет Марсалис и смотрит на Дориана. – Директор, мы ведь можем создать другие образцы для изучения. Хранилище с яйцами совершенно не повреждено.
Дориана интересует вопрос репродукции ловцов, но сейчас нет времени расспрашивать.
– Да, – говорит Маки, – только вот у тебя еще ничего не получалось. Последние три яйца были пустыми. Что если у тебя там одни пустышки? Вдруг что-то пошло не так?
Блю в раздражении вскидывает свои мужские… или женские руки:
– Мы будем думать об этом, когда придет время.
– У вас в клетках шестьдесят три взрослых экземпляра, – отвечает Маки, погружаясь в кресло. – Мне кажется, думать об этом нужно сейчас, черт побери.
– Обновление статуса, ребята, – раздается голос через интерком.
– Что случилось, Хави? – отзывается Энн.
Должно быть, это Хавьер Паз, системный администратор.
– Вирус размножился и влез в систему безопасности питомников. Он открыл одну из дверей теплозащиты.
– Что ты говоришь? – спрашивает Дориан, и в его голосе слышится нотка волнения.
– Один из образцов мертв, – сообщает Паз. – Мне жаль.
– Я полностью уверена в наших репродуктивных технологиях, – говорит Блю. – Неважно, насколько сильное значение имеет твое мнение, Дик, я – старший научный работник…
– Идите туда и заблокируйте тепловой щит, – говорит Дориан. – Немедленно.
– Директор, вы не слушаете…
– Нет. Не слушаю. Либо вы пойдете туда и закроете щиты, либо Маркус – без вашего участия. Если это сделает Маркус, то вы уволены. Надеюсь, я ясно выразился.
Все замирают в ошеломленной тишине. У Энн от удивления открывается рот.
– Проект не сможет существовать без меня, – протестует Блю. – Я единственная, у кого есть…
– В галактике есть и другие, более умные люди. Я уверен, что мы сможем их найти. Сейчас же я жду, когда вы отправитесь туда и сделаете свою работу.
Он смотрит на сотрудников базы, и его взгляд порицает их за любые признаки неповиновения. Никто не говорит с ним.
Никто не возражает.
– Хороший выбор, – говорит Садлер, сверля Блю глазами. – Энн, я жду его через пять минут в герметичном защитном костюме.
7. Дикие псы
«Черепаха» слишком тесно облегает тело Маркуса. Странно, что на скафандре не стоит предупреждение «только для очень худых людей». Блю застегивает пятиточечные ремни безопасности и выполняет окончательную проверку систем. Все показатели работают нормально.
«Черепаха» – это обычный скафандр для открытого космоса, только сзади у него установлены зеркальные щиты, а на поверхности – пластины. Как и на скафандрах старого образца, на спине располагается двигатель, однако в отличие от прежних костюмов, этот состоит из тех же материалов с высокой степенью отражения, что и сама «Холодная кузница». Таким же был и ремонтный челнок, пока Дик Маки не облажался с процедурой стыковки. Блю сможет повернуться к Кауфманну только на две минуты, прежде чем тело андроида начнет плавиться, а через десять минут возникнут несовместимые с жизнью повреждения.
Обычный человек (если бы ему повезло, и он бы остался в живых) получил бы сильные ожоги или раковые опухоли.