– Кричер, – было на самом деле очень странно обращаться так молодому эльфу, – скажи, а где я нахожусь?
– В ванне, хозяин!
– Кричер, – я постарался взять себя в руки, не давая вырваться той странной силе, которая теперь таилась во мне, – эта ванная комната где находится?
– В особняке Блэков, сэр!
– А-а, – только и смог глубокомысленно произнести я. – Кричер, принеси мне заживляющие зелья и мазь. Убери тут мусор на полу и потом…
– Кричер все сделает! – он даже не стал дослушивать распоряжения до конца. Все-таки он хоть и изменился, но своевольничать, наверное, не перестанет никогда.
Спустя полчаса, напичканный зельями под завязку и выяснивший, что сегодня суббота и никуда бежать мне не надо, я полулежал на диване в гостиной, укутанный в теплый плед. Это была скорее дань комфорту, чем необходимость утеплиться – удивительно, но я совершенно не мерз. Мне было почти жарко. Гостиная ничем не напоминала тот мрачный склеп, на который она была похожа еще три дня назад. Привыкнуть к такой обстановке вот так вот сразу не получалось, и верилось с трудом, что это результат выброса моей же магической силы.
Рядом увлеченно играл в магические игрушки Сэмми. Кричер сообщил, что достал их с чердака, и поинтересовался не против ли я такого самоуправства. Я был определенно не против, но все же подумал, что или высшие силы подменили мне эльфа, или небо вот-вот упадет на землю: уж очень чудно вела себя молодая версия Кричера. Непривычно.
Сэмми к счастью или, наоборот, к огорчению так и не вспомнил про родителей, воспринимая окружающую действительность абсолютно спокойно. Эта проблема требовала решения, нужно было выяснить, что за сила внезапно во мне поселилась и откуда она взялась, но сейчас я был не способен думать и анализировать, а уж тем более делать выводы. Глаза закрывались сами, и еще какое-то время я судорожно дергался, с трудом разлепляя ресницы и отвечая невпопад на вопросы Сэмми, а потом сон все-таки одолел ослабленный организм, и я отключился.
========== Глава 8 ==========
– М-м-м, – промычал я, медленно приходя в себя. Как-то это уже становится тенденцией, и мой сон на обычный совсем не похож: как правило по аврорской привычке сплю я вполглаза и очень чутко. А тут уж очень странно…
Тело плавилось в доселе неизведанных ощущениях, и я не сразу понял, что меня просто-напросто имеют, а я выгибаюсь, выпячиваю пятую точку навстречу сильным толчкам чьего-то члена. Остатки сна слетели как по мановению волшебной палочки, сзади стало четко слышно сбивчивое дыхание, поперек груди обнаружились крепко держащие руки. Я открыл глаза и понял, что лежу на боку на той половине кровати, где уже просыпался до этого. Получалось, что сзади пристроился Малфой. Вот и поворачивайся спиной после этого…
Пока мозг лениво оценивал ситуацию, тело как будто жило само по себе, ловко подмахивая в такт размеренным движениям партнера и наслаждаясь процессом. Дыхание Мафоя участилось, и он ускорил движения, параллельно накрывая своей рукой мой член… О! Вот это было уже совсем хорошо, и я против воли застонал, выгибаясь в пароксизме страсти.
Сзади к плечу прислонился влажный лоб, и неровное дыхание холодило разгорячённую кожу. По идее нужно было что-нибудь сказать, только я совершенно не знал, что. Высказать претензии? Но черти бы меня побрали, если мне не понравилось! Сказать «спасибо»? По-моему, будет глупо.
Пока я предавался размышлениям, усталый голос Люциуса негромко произнес:
– Как же ты меня затрахал, Поттер.
– Что? – тут уж я не мог промолчать и не среагировать: как так я его, если это он меня?!
– Кто тебя надоумил так издеваться над собой и своей магией? – поинтересовался Малфой, выпустив из объятий, когда я повернулся, чтобы посмотреть ему в глаза.
– В смысле? – что имеется в виду, я не понял.
– В прямом, – Люциус подпер голову рукой и начал рассматривать меня как неведомую зверушку, которую надо занести в каталог.
– Извольте объясниться, – я так и не дождался продолжения, а гадать, что на самом деле он хотел сказать, желания не было.
– Поттер, тебе было очень тяжело победить Лорда? – внезапный вопрос выбил из колеи, и я закашлялся.
– Там было много сложностей, и я был крестражем, если вы помните. Мне даже пришлось умереть, чтобы он был уничтожен.
– Я знаю. Сама битва один на один была очень тяжелой?
– Да нет, не особенно. По чистой случайности я оказался хозяином старшей палочки, и у лорда при таком раскладе просто не было шансов. Наверное, – я попытался пожать плечами.
– То есть ты полагаешь, что победа досталась светлой стороне по чистой случайности? А как же пророчество?
– К чему этот допрос? – я искренне не понимал, чего от меня хотят.
– Поттер, объяснение, которое попало в газеты, про бузинную палочку, про то, как ты стал ее хозяином, не тянет и на тролля. Ты сам-то это понимаешь? Дамблдор не дурак был и рассчитывать, что сильнейшего за последние столетия волшебника победит мальчишка-недоучка, всерьез не мог. Пророчества, кстати, никогда не строятся на случайностях. Большая глупость думать, что они сбываются только благодаря стечению обстоятельств. Только тот, у кого потенциально хватит сил совершить то или иное деяние, может подпасть под предсказание. Понимаешь?
Я не понимал. Тогда Малфой попытался зайти с другой стороны:
– Дамблдор сильный волшебник? Сильнее тебя?
– Конечно, – для меня это было очевидно, – он же даже Гриндевальта победил.
– Тогда почему он не попытался уничтожить Лорда сам? Тем более опыт у него уже был.
– Не знаю, – мне не нравилась эта тема, я не видел смысла в разговоре и понятия не имел, чего от меня хочет Люциус.
– То есть хорошо обученный маг терпеливо ждет, когда мальчишка-недоучка выйдет против очень сильного противника?
– Ты хочешь сказать, что директор был трусом?
– Я хочу сказать, – терпеливо повторил Малфой, – что он знал, что ты гораздо сильнее, чем он сам, и сильнее, чем Темный Лорд. Скорее всего, он боялся твоего потенциала, и поэтому обучали героя спустя рукава, дабы не вырастить на свою голову еще одного Лорда.
– Чушь! – возмутился я, хотя в том, что говорил Малфой, был свой резон, некоторые мысли по этому поводу забредали в мою голову и раньше.
– Разве? – уголком рта улыбнулся Люциус. – Только светлые заклинания, только светлая магия в почете, все темное табу и плохо. Тебя вырастили магглы, на лето отправляли к ним же, чтобы избранный не дай Мерлин не узнал, что свет и тьма неотделимы друг от друга. Дружить позволяли лишь с ручными предателями крови, которые за подачки с барского стола терпели мальчика-который-выжил.
– Не смей так говорить о моих друзьях! – пусть Уизли и не без недостатков, но они единственная семья, которая была в моей жизни.
– Хорошо-хорошо, – покладисто согласился Люциус и вздохнул, а у меня внутри снова шевельнулось что-то незнакомое, но которое удалось быстро подавить. – Если сейчас не можешь говорить на эту тему, можно отложить разговор. Спешить некуда.
– Нет уж, – непреклонно произнес я и попытался сесть на бурно запротестовавшую пятую точку, чертыхнулся и кое-как устроился полусидя, по возможности на бедре, чтобы не напрягать больную часть тела. – Кстати, какого лысого фестрала ты меня во сне имеешь? – удержаться от вопроса я не смог. Актуально же.
– Хм, – Люциус несколько растерялся, – я не думал, что ты пристаешь ко мне во сне.
– Я? – пришла моя очередь удивляться.
– Конечно, – язвительно произнес Малфой, – это же не я воссоединился, наконец, со своей темной половиной. Я довольно сильный темный маг, темная составляющая у меня преобладает, – пояснил он, – твоя магия тянется к моей, я играю роль некоего катализатора или, быть может, стабилизатора.