Начавшийся столь неудачно день, продолжился примерно в том же ключе. Если в первой половине я еще надеялся попасть домой сразу после обеда, то расстался с этой идеей в тот момент, когда мое присутствие внезапно понадобилось на пресс-конференции по проблемам сертификации котлов из Китая. Со своей колокольни я проблемы не видел: плохие котлы сертификации не подлежат. И точка. Но учитывая всякие сложные политические течения, интриги, коалиции и альянсы… В общем, мое личное мнение совершенно не котировалось, и перед журналистами и представителями широкой общественности предстояло проявлять чудеса дипломатии и виртуозно избегать прямых ответов на конкретные вопросы. Вот за это я порой ненавидел свою должность.
В районе пяти вечера, когда я, усталый и голодный, заскочил в министерство, чтобы оставить бумаги в сейфе и узнать у Дина завтрашний график, на прием по личному вопросу попросился Главный аврор. Только этого еще не хватало! Я устало опустился в кресло и стал ждать: Джастин Финч-Флетчли по пустякам беспокоить не станет.
– Привет, – поздоровался он пятью минутами позже.
– Что случилось? – сердце неприятно екнуло от странно виноватого вида старого друга.
– В принципе, – начал он и замолчал, так и замерев посреди кабинета, – в общем молодой он, неопытный. Нельзя его винить, но наказать, конечно, накажем.
– Очень информативно, – съязвил я, – а теперь давай докладывай все четко, ясно, по порядку. И сядь уже, не отсвечивай.
По краткой речи главы аврората мне оставалось только побиться головой об что-нибудь твердое, желательно до полной потери вменяемости и сознания. Для меня было бы лучшим выходом оказаться в старом добром госпитале Святого Мунго, примерно в таком же состоянии как бывший мой профессор ЗОТИ Гилдерой Локонс. А что? Ему хорошо, ничего не помнит, живет счастливым а тут…
– Гарри, ну ты же понимаешь, что исправить ничего уже нельзя? Надо решить, что делать с мальчиком. Кстати, – в этот момент голос Финч-Флетчли стал совсем-совсем отстраненным и незаинтересованным, – а кем тебе приходится тот маггл и его сын?
– Никем, – отрезал я, – он и его жена были моими друзьями. До тех пор, пока некоторые ретивые авроры не стерли им память напрочь.
– Ну не напрочь, – запротестовал главный аврор, – все строго по инструкции: при неприятии магически одаренных детей родителями им изменяется память…
– Изменяется, – поднял я палец вверх, - а не стирается всякая память о ребенке!
– В данном случае неприятие было слишком сильно.
– Не оправдывай действия своего подчиненного!
– Я не оправдываю, – вздохнул Джастин, и кто бы знал, какой болью в душе отдавалось это имя, – но они считают, что у них никогда не было сына. Команда работает над их переездом, потому что пропажа ребенка и странная амнезия могут вызвать вопросы у магглов-соседей и маггловской полиции.
– Ну да, не менять же память всем, кто знал о Сэмми, – согласился я.
– И встает вопрос о том, что дальше делать с ребенком.
– Я возьму над ним опеку.
– Нет, Гарри, если он тебе не родственник, то это невозможно, – покачал головой аврор.
– Черт возьми, я министр Магии, герой и вообще спаситель, почему мне нельзя взять и воспитывать ребенка?! – сорвался я.
– Именно поэтому, Гарри. Ты должен соблюдать законы до последней буквы. Тут даже ваше феноменальное сходство не поможет. Нет родственных связей - значит, никакой опеки.
– А усыновить? – я не терял надежду найти выход из создавшейся ситуации.
– Усыновлять детей можно только семейным парам. Гарри, ты же это не хуже меня знаешь, – вздохнул друг.
– Знаю, – я опустил плечи, ссутулился под тяжестью свалившихся за сегодня проблем, – а если я женюсь?
– Идеальный выход, – согласился Джастин, – у тебя есть достойная кандидатура? Ты же понимаешь, требования к твоей супруге высоки. Жена Цезаря должна быть…
– Да, да, – перебил я друга, – не стоит говорить банальности. Ладно, давай прощаться, что ли, у меня еще есть другие дела. И знаешь что, не надо наказывать того парня. Лучше поправь ему память: не было никакого вызова…
Я еще посидел немного, размышляя о превратностях судьбы, но громкое урчание желудка напомнило о том, что пора бы хотя бы позавтракать, а то время уже к ужину, а за весь день во рту маковой росинки не было, не считая той минералки, которая стояла на столах во время пресс-конференции.
– Дин, я домой, и не смей мне больше вопиллеры посылать, понял?
– Да ладно, Гарри, я же просто беспокоился, чтобы ты не проспал, – заулыбался тот.
– Дин, не надо больше об этом беспокоиться, – очень тихо проговорил я, очень надеясь, что он услышал в моем голосе угрозу, – я большой мальчик и сам разберусь, – с этими словами я кинул щепоть летучего пороха в камин и шагнул в зеленое пламя. Ненавижу камины!
========== Глава 4 ==========
Особняк Блэков встретил меня привычной тишиной, едва заметным запахом пыли и запустения – Кричер не слишком утруждал себя уборкой. Иногда приходилось демонстративно украшать его уши снятой с углов паутиной и приказывать привести дом в порядок. Гермионы на меня нет, она бы уж точно не позволила так обращаться с живым существом, но кто бы знал, как это существо меня достало.
– Кричер! – позвал я из гостиной, где не обнаружился мой подопечный, а идти разыскивать по этажам уже не было сил. – Кричер, – повторил я появившемуся и скорбно сложившему лапки на животе домовику, – где малыш?
– Мастер Сэмми уже спит.
– Кричер, – я демонстративно взглянул на часы, – даже столь маленькие мальчики не укладываются в постель в семь вечера.
– Кричер дал ребенку успокоительное. Ребенок боялся и плакал. Кричер накормил и дал успокоительное. Он спит.
Черт бы всех побрал. Надо проверить, а то с этого старого ворчуна станется отравить ни в чем не повинного ребенка. Хотя, он же не может нарушить прямой приказ. Я покосился на эльфа, который медленно накрывал на стол. Надо бы пойти переодеться, принять душ или хотя бы помыть руки, но отбивная пахла так одуряюще, что сдвинуться с места было невозможно. Ну и ладно, я здесь хозяин, и гостей из высшего общества не наблюдается, так что можно и так.
– Что делается, что делается, – бурчал себе под нос домовик, как всегда недовольный моим поведением, – никаких манер и правил приличия. Бедный Кричер. Хорошо, что хозяйка этого не видит.
Я уже давно не обращал внимания на это брюзжание. Иногда мне казалось, что он так себя ведет от тоски и одиночества. Тяжело потерять всех, кого любил, кому служил с радостью и удовольствием. Тем более он все-таки слушался, выполнял работу по дому, а требовать от него слишком многого тоже нельзя – все же он очень стар.
Отбивная и салат придали сил жить дальше. Нужно сегодня как следует обдумать, что делать дальше. В то, что ситуация безвыходная, я не верил – вся предыдущая жизнь убеждала меня в том, что таковых не бывает. Выход есть. Искать надо.
Рассуждая логически, единственная преграда к тому, чтобы я смог усыновить Сэмми – а это наиболее разумное решение при нашем внешнем сходстве, – это отсутствие жены. Идеально могла бы подойти Джинни, но мы расстались не очень красиво, да и сейчас все газеты пестрят подробностями ее романа с загонщиком сборной Англии по квиддичу. Опять же к Джинни в комплекте прилагается вся ее семья. Нет, я их очень люблю, но все же их слишком много на одного меня. Опять проводить все праздники в Норе, выслушивать нотации Молли и попытки руководить… Я уже не маленький мальчик, когда материнские инстинкты этой женщины радуют. С возрастом понимаешь, что при всех ее замечательных качествах интеллектом миссис Уизли не блещет. Джинни, впрочем, тоже. Из нее получится идеальная домохозяйка, прекрасная мать, но вот поговорить не о семье или покупках с ней сложно. О! Еще про квиддич можно. Так что пожелаю-ка я Джинни большого личного счастья с кем-нибудь другим.
Я налил себе в бокал виски из бутылки, незаметно появившейся на столе. Кричер мог, когда хотел, быть ненавязчивым, а может, просто почувствовал настроение. Надо было бы пойти в кресло к камину, но вставать было лень, да и гостиная не самое любимое мое место в доме. Всегда вспоминается Орден Феникса и люди, которых я любил, но кого уже давно нет рядом. Проклятая война.