— Когда?
Чего этот человечишка от меня хочет? Я работаю один и не по хотелке, а потому, что надо.
— Ты не помнишь? — встревоженно спросил собеседник.
Он близко, почему парень решил ко мне подойти?
— Когда я истекал кровью, после того как острые когти прошлись по моему телу, ты забрал меня.
Может, он говорит правду, но я-то этого не помню. Хотя и на свою память полагаться не стоит, учитывая, какие с ней недавно произошли метаморфозы.
— Я этого не помню. — Открыто признался парню. — Но, знаешь, сейчас вопрос в другом. Уже тогда люди готовились к предстоящей войне, они сто лет назад создавали оружие для борьбы. Но с чем?
Не знаю, зачем это говорю. Быть может, просто рассуждаю вслух. Если так, то хотя бы не перед этим человеком. Я ведь о нём совершенно ничего не знаю. Можно ли ему вообще доверять?
— В этом времени мне не по себе. — Признался собеседнику. — Я должен что-то сделать.
Лучше уйти пока не поздно. То, о чём я забыл, похоже, очень важное. Стоит вспомнить как можно быстрее. Может, есть какой-то рычаг? Тогда его стоит найти.
— Подожди. — Этот человек меня нервирует своими вопросами, прикосновениями. Вот какого он сейчас меня схватил? Разве для этого была острая необходимость? — Ты говоришь только загадками, а ответы на них знаешь?
— Это не важно, — холодно отрезал я.
— Как это не важно? — Снова рукоприкладство. Парень, если желаешь кого-то припереть к стенке, найди соперника своего уровня.
Парень стал оглядываться. Неужели услышал мои мысли? А, нет, он просто тихо повторил свой вопрос.
— Я ничего не помню. — Лучше сохраню нейтралитет.
Парень отпустил меня и отступил в сторону.
Снова эта слабость. Неужели я всё ещё не восстановился? Кажется, что и времени прошло достаточно.
— Тогда как ты выбираешь время, в которое должен прыгнуть, и период времени, в котором должен оказаться?
Признаюсь, иногда люди могут мыслить. Жаль, что на один нормальный вопрос у меня нет ответа.
— Я это просто знаю. — Холодно произнёс. — Сейчас мы должны быть здесь.
Кажется, что я теряю опору, и в попытке найти поддержку выставляю перед собой руки. Не знаю, что мне там вкололи в лаборатории, но похоже, та жидкость по-прежнему действует на меня.
— Почему? — Недолго мне пришлось радоваться. Кажется, людям по приколу «включать дурачков».
Почему я должен с ними общаться? А есть ли в мире существо, с которым не будет ощущения этой тревоги, скуки, неудобства?
— Потому что люди должны заплатить за свою ошибку.
— Ошибку? — Собеседник снова повысил голос и стал ко мне приближаться. — О чём ты?
Не знаю, что меня выматывает больше: то лекарство или тупые вопросы собеседника. Если там кто-то хотел спасти этого дурачка, то я спешу их разочаровать. Этот парень не оправдает их надежд.
А вообще, мы не знакомы. Он задаёт мне самые примитивные вопросы и хочет общаться точно так же, как… Марта. Она что-то говорила. Нет, эта женщина со мной всегда вела беседу. Так же, как…
— Я не знаю. Эти сведения есть, мне просто надо им следовать.
Кажется, мои слова ему понравились. Сложно с людьми. Может, когда я научусь их понимать, нам станет в разы легче? Или хотя бы мне.
— Но это значит, что ты не полностью потерял память. Лишь частично.
— Нет. — Этот парень не знает меня, мы вообще не знакомы. Не стоит посвящать человека в свои воспоминания, которые его совершенно не касаются. — Потерял полностью. У меня в голове только эти установки и воспоминания о прыжках с момента, как мы оказались в лаборатории.
Парень с интересом на меня смотрел. Неужели он меня считает какой-то неведомой зверюшкой? Не люблю этого. Те учёные, они смотрели так же. Я представлял для них чисто научный интерес. А моих желаний никто не учитывал. Им это просто неинтересно.
— Частичная потеря памяти?
А этот парень настойчивый, пусть и слегка глуповат.
Я запрокинул назад голову. Шея начала побаливать, но, с другой стороны, может, это сигнал к тому, что тело приходит в норму?
— Это не она. — Мне в очередной раз пришлось отстаивать свою точку зрения.
— Ладно, закрыли тему. — Он отступил? Было бы неплохо. Этот парень не даёт мне возможности подумать, сложно собраться с мыслями. — Если человечество в опасности, нам необходимо постараться этого избежать.
Неприятно ошибаться, но если посмотреть на эту ситуацию с другой стороны, то… Этот парень, кто бы он ни был, говорит со мной.
Мне об этом ранее приходилось только мечтать. Вернее, выслушивать Марту изо дня на день со временем надоедает. Но здесь мой сверстник, хотя таким он был несколько лет назад. Теперь этот парень старше, как ни прискорбно признавать.
— Ты ведь можешь прыгать во времени, — напомнил мне собеседник, желая упрекнуть в этом. — Так давай вернёмся в лабораторию и узнаем, что они замышляли.
Как же я устал, хоть волком вой. Закатил глаза, стараясь хотя бы отстраниться от внешнего мира и настойчивого раздражителя в нем, что меня поджидает на каждом углу.
— Я не считаю эту затею разумной.
Ну успокойся ты уже.
Мы оба были в лаборатории, на нас ставили опыты, исследовали, так почему хреново чувствую себя только я? Где в этом мире справедливость?
— Почему? — Неугомонный, да ещё и кричит.
Что мне тебе сказать, чтобы ты поумерил свой пыл? Я ведь не нянечка, чтобы присматривать за тобой день и ночь. А ведь и правда. Не нанимался на эту роль, но как-то само вышло.
Кажется, у меня тоже есть такой человек. Не помню кто, но он был мне дорог. Я знаю, что он есть, вот только…
— Мы с таким трудом сбежали оттуда, и ты хочешь вернуться?
Достучаться до сознания этого человека невозможно. Я это понял и не рассчитывал получить достойный, логичный ответ.
— Чтобы спасти людей. — Парень с каждой новой фразой повышал голос. Он считает, что я глухой? Или, может, что этими криками изменит моё решение?
Вообще меня волнует та девушка. Что-то мне подсказывает, что наша неразрешимая дилемма могла привлечь её внимание. Но, учитывая, что этот дурень всё ей рассказывает, может, оно и к лучшему?
— Чтобы спасти её. — Буду действовать наверняка и использовать для этого всевозможные методы. — Я ведь вижу, что она тебе нравится.
Собеседник отступил от меня, может, даже немного угомонится. Одно я знаю наверняка, теперь можно спокойно вздохнуть полной грудью.
— И что с того? — спросил он после недолгой паузы. — Разве тебе никогда не нравились люди, девушки?
Зря. Разворошил осиное гнездо.
Как же сложно с людьми: ты им слово, а они тебе десять, и ведь нет абсолютно никакой логики.
— Я не помню, — сухо ответил собеседнику.
— Конечно, — громко выдохнув, заявил он. — Как я мог забыть, ты ведь у нас бесчувственная машина.
Собеседник смерил меня презрительным взглядом и ушёл. Он направился к двери, однако почему-то не вышел, а застыл на пороге.
— Но когда ты меня спас от того монстра, и в лаборатории в твоих глазах была жизнь. — В его голосе ощущается тревога.
Этот парень хочет достучаться до моей совести. Это она отвечает за эмпатию?
— Значит, тогда был не я, — монотонно ответил я ему. — Я не хочу уничтожать людей, но мне кажется, что мы не должны препятствовать времени.
Не вижу смысла. Все как-то блекло. Даже этот парень, зачем я его спасал? Какую он играет роль и почему мы прибыли в это время, в котором чудак стал радушным гостем, а я — снова изгоем.
— Почему?
Кто ты? Обычный человек? С тобой очень сложно.
Почему он не может прочитать в моих глазах эту неприязнь и просто оставить в покое? Или людям следует всё разжевывать?
— Если бы у тебя был шанс спасти мир, разве ты бы им не воспользовался?
— А что, если он есть? — Всегда есть выход, выбор. Вопрос стоит в другом: захотим ли мы им воспользоваться. Жаль, что мне такой роскоши не предоставили. — Я знаю, как можно избежать конца света, но… мне кажется это неправильным.
Этот парень хотел продолжить разговор, это видно. Я же — нет. Хочу вернуться домой. Мне кажется, что там меня ждут. Не знаю, кто и где этот дом, но хочу туда вернуться.