Преодолевая подступающий к горлу ком, я все же сняла шкуру и выпотрошила зайца. Не без потерь, умудрившись порезаться. Ну да бог с тем порезом, и не к такому привыкла.
Помня, как Грег запекал на костре других зверюшек, попыталась соорудить нечто подобное: палка-палка, еще палка-палка и сверху всего этого насаженный на палку заяц. Заяц уже, кстати, несколько раз вывалянный в земле, местами обожженный и с прилипшими сосновыми иголками. Ничего, наберемся опыта и, надеюсь, следующая дичь будет менее жаждущая падений на землю.
Не знаю, какими силами, но зайца я все-таки зажарила, а не сжарила. Бас ел с удовольствием, хоть и называл меня криворукой дурой. Что ж, спорить не стала. Как ни крути, он в отношении моих умений он прав, хорошо хоть соль догадалась захватить.
Позавтракав, я попросила Баса наломать сосновых веток, чтобы не спать на земле. Хоть мой покров и не пропускает холода, спать на земле было как-то неуютно и твердо. Когда Бас выполнил мою просьбу, я устроила подобие подстилки, на которую мы и завалились спать. Страха, что на нас кто-нибудь набредет, не было — зверья я не боялась, а человека Бас учует даже в крепчайшем сне.
Проснулась от ощущения, что на меня кто-то смотрит. Выбравшись из-под лапы Баса, которой он самым наглым образом меня накрыл, я села и охнула.
— Вы что, со всего леса сюда сбежались?
Звери всех видов и мастей, обступившие нас с Басом, даже не шелохнулись, продолжая пялиться на меня. Спрашивать, с какого это боку-припеку они все здесь собрались, смысла не было, но и желания всех гладить и чесать тоже.
Я ткнула локтем в бок спящего кота, тот медленно потянулся и нехотя приоткрыл один глаз.
— И? — лениво потянул Бас.
— У нас гости, — вздохнула я, — много гостей.
— А-а-а, эти-и-и, не обраща-а-ай внима-а-ания, они уже-е-е часа-а-а три-и-и ту-у-ут. Спи-и-и. Они-и-и не тро-о-онут.
Нет, ну нормально, а? Как он себе это представляет? Как я могу уснуть, когда на меня смотрит такая, пусть и звериная, но толпа?
Словно поняв мои мысли, Бас поднялся, потянулся и с грозным рыком кинулся в толпу. Мгновение, и я засияла как солнце — все-таки какой у меня славный котик, ну кто бы еще эту толпу жаждущих разогнал. Эм-м. Ровно на десять секунд, через которые все зверье вернулось на свои изначальные места.
Поняв, что разгонять столпотворение бесполезно, а тело еще не пришло в норму, попыталась снова уснуть, уткнувшись лицом в мягкий мех Баса.
Проснулась от рыка, писка и какого-то вошкания за моей спиной. Попыталась развернуться, но это оказалось не так-то просто. Я оказалась зажата во что-то мягкое, горячее и лохматое, а моя голова была в тисках чего-то… сопящего?
Подскочила как ошпаренная. Вокруг меня, плотно прижавшись друг к дружке, лежали волки, а там, где была моя голова, лежали эти же «лесные хозяева», словно гигантский веер, в основании которого только что была моя голова и их носы. Они что, в мою голову носами уткнулись, пока я спала?
Очередной рык заставил меня оторваться от эпического зрелища и узреть другое, еще большее. Ко мне пробивался медведь, которого не пускали другие волки.
— БАС! — не знала, что у меня такой громкий голос.
— Не ори-и-и, — раздалось за моей спиной, а все зверье испуганно замерло на месте. Повернувшись, увидела, что кот нервно дергает ушами. — Они не-е-е отста-а-анут.
— Да что же вам всем от меня надо? — чуть не плача, заорала я. Волки недоуменно подняли головы, а медведь плюхнулся толстой попой на землю совсем как человек.
Всем от меня что-то надо. Даже в глухом лесу. И всех абсолютно не интересует мое мнение. Что Альберта, я невольно вспомнила его фразу про то, что мое мнение не имеет значения, что волков.
Обычно я не страдаю такой ерундой, как жалость к себе. Но сейчас очень хотелось, чтобы кто-нибудь обнял меня и сказал, что все будет хорошо, и чтобы этот кто-то при этом не пытался подпитаться от меня. Как в детстве.
Нет, нет, нет. Стоп! Забыла все и взяла себя в руки.
— Значит так, милые мои, — уперев руки в боки, повернулась к притихшему зверью. — Сейчас все дружно подняли свои задницы и отошли на такое расстояние, чтобы я вас не видела и не слышала. НИКОГО! На закате все можете вернуться, я вам чего-нибудь хорошего пожелаю. Но если хоть одна сволочь меня разбудит до заката, я вашему лесу такого нажелаю, что Сибирская Язва покажется вам легким недомоганием. Понятно? — звери молча вытаращились на меня. — А теперь брысь все отсюда!
Все. Мне можно идти в дрессировщики. Вы видели, как бегают медведи? Я-то думала, это неповоротливые, но невероятно сильные хищники. А нет, это спринтеры. Причем еще какие. Впрочем, судя по внезапно наступившей пустоте и тишине, спринтером оказался не только медведь. Красота. Можно, наконец, спать дальше.