— Да? И кто же это говорит?
— Я.
Билли приподнялся на носки, примеряясь к Брэкетту.
— Пожалуй, что пошлю вас в нокаут.
— Может быть. Но что изменится? Ты был там. Посмотри повнимательнее. В зеркале твое лицо. Правильно?
— А вы точно не коп?
— Точно. Мне нужна твоя помощь, и только.
— Ничего противозаконного?
— Разумеется, нет.
— Да, что-то новенькое. Друг Дикси?
— Уже двадцать лет. Хочешь — сам спроси.
— Ну ладно. Чего требуется?
— Кто эта девушка?
Билли снова взял снимок, ухмыльнулся, щелкнул по нему пальцами.
— Грудь — блеск. Правда?
— Как ее зовут?
— Ее? Джин.
— Джин?!
— Ага.
— Не ошибаешься?
— Вы спросили, я ответил. А как, по-вашему, ее зовут? Роки?
— Джин, а дальше?
— Джин Харлоу.
— Слушай, не юли. Выкладывай правду.
— Да я и говорю. Джин Харлоу.
— Но Джин Харлоу — киноактриса, — заметил Брэкетт.
— И девчонка эта — тоже. В фильмах не снимается, но актриса. Понимаете, о чем я?
— Значит, Джин Харлоу.
— Сама так говорила. Джин Харлоу. Может, придумала?
Брэкетт вздохнул. Легко представить себе выражение лица Хендерсона.
— Билли, мне она назвалась Мэри Малевски. Еще одному тину — Салли Фитцджеральд. А теперь ты заявляешь, что она Джин Харлоу.
— Очень даже может быть, — засмеялся Билли.
— Почему?
— А, черт! — Парень замялся. — Девчонка вечно все выдумывает. Понимаете? Как ненормальная. Зачем только?
— Ты ее хорошо знаешь?
— Вроде бы. Мечтает стать моей старушкой… Но… Я же боксер.
— Бокс стоит денег. И немалых. Снаряжение, реклама…
— Выкручиваюсь.
— Деньги она дает?
— Джин, что ли? He-а. — Парень ухмыльнулся. — Ладно. Иногда она. Знаете, так, по-дружески.
— Где же девочка раздобывает их?
— Не заметете ее? — впился в него глазами Билли.
— Нет, не сумею. Она мертва. Это она разбилась в «тойоте».
Билли не шевелился. Не отрывая глаз от Брэкетта, он медленно опустился на скамейку. Из зала доносилось шарканье ног по мешковине, выкрики болельщиков. Кто-то заглянул в раздевалку, но Брэкетт навалился на дверь, снаружи поругались и ушли. Детектив закурил сигарету и протянул Билли, но парнишка не обратил на нее внимания.
— Прости, Билли. Но это правда.
— Чертова девчонка! Дура! Шлюха!
Он не плакал, как Пломер. Сидел неподвижно, уставясь в пустоту и понося погибшую. Брэкетт присел рядом — какое-то зловещее повторение сцены с Лумисом. Только парень расстроился больше, хотя и старался не выдавать себя.
— Так, Билли… кто же все-таки снимал?
Ответа не последовало, и Брэкетт положил фотографию ему на колени.
— Билли, девушка погибла, я веду расследование. Кто ее снимал?
Нехотя повернувшись, парень изучающе посмотрел на Брэкетта.
— Играете честно?
— Да.
— Я о себе. Мне вовсе не светит влипнуть в историю, понимаете?
— Даю тебе слово.
— Но вы не… ах, черт, зовут-то вас как?
— Уолтер Брэкетт.
— Старушка имеется?
— Была. Умерла.
— Вот так оно все в жизни.
— Давай, Билли, рассказывай про девушку.
— Боже, дерьмо собачье, господи… Ну… она ловила старичков. Слышали бы, что она рассказывала! Попадались прямо свихнутые. И… потом… они ведь не знали, что ей еще и восемнадцати нет, правильно? Может, и догадывались, да…
— Ты знал кого-нибудь из них?
— Нет. Она много не болтала. А я и не спрашивал. Иногда кое-что рассказывала, но имен не называла. Черт, я же старался отвадить ее. Но она наркотики потребляла…
— Какие?
— Все без разбору. Кололась, нюхала… Жаловалась, что расклеивается без них… — Парень беспомощно пожал плечами.
— А снимал ее кто?
— Он был… спать он с ней не хотел. Понимаете? Хотел просто смотреть. Может, не мог. Не знаю. Черт, дерьмовое дело. Выйдем?
— Почему бы и нет? У меня машина. Могу тебя подбросить.
Открыв дверь, Брэкетт ждал, пока Билли возьмет свою сумку.
Парень казался хрупким и очень юным.
— Мистер, вы меня не надуваете?
— Нет, я ездил на опознание. Она погибла.
— Может, и к лучшему, а? Жизнь у нее была… Последнее время мне казалось, она вообще уже себя не помнит. Живет, как во сне…
— Двинули, Билли.
Они прошли через зал. Брэкетт заметил, что за ними наблюдает Дикси. На улице Билли остановился и прислонился к стене, глубоко вдыхая ночной воздух.
— А знаете, — сказал он, — я ведь к ней сегодня собирался. Субботний вечер, большой сбор…
— Билли, кто же снимал ее? — Брэкетт вытянул у него из рук снимок.
— Коп!
Ответ прозвучал напористо и ошеломляюще.
— Да ты что? Коп?!
— Ага.
— Не верится что-то. Да и не признался бы он. Даже если и вправду коп.
— А чего признавать, мистер? Я копа за миллион миль чую. И ни одной промашки.
— А со мной?
— Исключение подтверждает правило. Вроде так говорится.
— Так ты утверждаешь, что снимал коп?
— Правильно. С головы до пят — коп. Ничего явного, но у меня на них нюх, понимаете? Как на ринге. Стоит гонгу ударить, и ты уже все знаешь о противнике, если мозгов хватает. Все. Про копов я выучился, еще когда вот таким был. Знаю, кто на стороне закона, а кто — нет. Знаю, и все тут. Понимаете?
— Хорошо. Значит, коп.
— Да я присягнуть могу!
— Какой он из себя?
— Вот этого не скажу… Темно было, да и видел я его недолго. Ему вроде лет сорок пять. Хотя нет, малость постарше. Не разглядел толком.
— Говорил что-нибудь?
— При мне почти ничего. Велел убираться. «Потеряйся, Крошка». Только и сказал.
— А как зовут, не знаешь?
— Ох, ну конечно! — расхохотался Билли. — Имя у него есть. Подумаешь! Назваться можно хоть Мэри Поппинс! Сказал — Хэл Иордан.
— Эл?
— Эл, Хэл. Какая, к черту, разница!
— Хэл Иордан, — повторил Брэкетт. — Имечко — с ходу не выдумаешь.
— Может, опять кинозвезда какая? Вроде Джин Харлоу?
— Все может быть.
Когда они зашагали к центру, начал накрапывать дождь (необычный дождь района Залива, падающий тяжело, точно притягиваемый к земле силой тяготения). Паренек, похоже, начал нервничать — без конца тревожно поглядывал через плечо, но в этот ранний вечерний час улица была абсолютно пуста.
— Билли, — Брэкетт старался шагать с парнем в ногу, — а ты больше не встречал этого Хэла Иордана?
— Нет. Только тогда. Даже не знал, что его так зовут. Джин мне потом сказала.
— А слышал о нем?
— Само собой. Поговорите с любым наркоманом: о нем слышали все. Он для них — мистер Пророк. Понимаете, о чем я?
— Наркотиками их снабжает?
— Ага. Но его никто никогда не видел.
— Девушка видела. И ты видел.
— Черт! — Билли точно споткнулся и тут же глянул через плечо. — Думаете, я не соображаю?
— Боишься?
— Нет… Да… Вроде и говорить неловко, но мне как-то спокойнее, что я работаю в тюремном загоне. Все время копы крутятся… Да. — Он смущенно отвернулся. — Я боюсь.
— Билли, он белый или черный?
— Иордан-то? Белый.
— Уверен?
— На сто процентов.
— Ладно, пойдем в машину. Дождь идет.
— Нет, спасибо. Добегу. Мне тут всего два квартала.
— Билли! Еще минутку! Когда ты последний раз видел Джин? Девушку свою?
— Вчера вечером.
— Вчера? Где же?
— У «Джими». В Норт-Бич.
— Эй, погоди!
— Послушайте, не люблю я улиц! Нервничаю всегда. В другой раз.
— Да минуту всего!
Брэкетт ступил в темный подъезд магазина. Пахло мочой и вином. Билли помялся, вздохнул и прижался в угол ниши.