— Следуйте за мной, сударыня! — Сказано было с такой интонацией и таким властным голосом, что Герда даже не подумала ослушаться.
Идти пришлось долго, поскольку резиденция эринорских королей представляла собой не столько замок в обычном смысле этого слова, сколько небольшой город, в котором королевский дворец был пусть и центральной, но отнюдь не самой большой частью. Герда была в замке всего лишь второй раз в жизни и совсем в нем не ориентировалась. Поэтому она не знала, куда они идут, но совершенно неожиданно для себя вдруг обнаружила, что чем дальше они идут, тем легче становится у нее на сердце, в котором уже несколько дней кряду поселился изматывающий душу непокой. А когда вслед за капитаном фон Вальденом она вошла в тронный зал — тут уже трудно было ошибиться, так как на возвышении у дальней от входа стены стоял трон, а на троне сидел сам король, — то успокоилась окончательно, словно, сделала что-то крайне важное и безусловно правильное. Что-то, что она обязана была сделать любой ценой.
— Ну, что там еще? — недовольно спросил король, скорее всего, не предполагавший в этот день и в этот час заниматься «справедливым судом».
— Ваше величество! — склонился в поклоне капитан фон Вальден. — Один из молодых гвардейцев учинил насилие над этой девушкой, и, учитывая ее статус, дело подлежит рассмотрению королевским судом.
— Статус? — нахмурился монарх. — Дворянка что ли?
— Так точно, ваше величество.
— Хм… Насилие… э… доведено до конца?
— Никак нет, ваше величество.
— Ну, тогда все просто! — облегченно вздохнул король. — Пусть виновник принесет девушке извинения и посидит неделю-другую в тюрьме. Родителям пострадавшей принести положенное им по статусу извинение от имени короны и выплатить виру за нанесенное оскорбление… Ну, скажем, пятьсот марок серебром. Как ваше имя, милочка?
— Герда, ваше величество, — всхлипнула Герда.
— Кто ваши родители?
— Я дочь барона Геммы, ваше величество.
— Герда Гемма?! — Похоже, ее имя неприятно удивило короля. — Я же сказал твоему отцу, что не желаю видеть тебя при дворе!
— Я не при дворе, ваше величество, — Герда смиренно склонила голову, начиная понимать, что, возможно, придя на королевский суд, она допустила серьезную ошибку. — Я подверглась нападению… Барон фон Вальден сказал, что я должна свидетельствовать…
Король смотрел на нее сузившимися от бешенства глазами, и до смерти испугавшаяся этого взгляда Герда могла только гадать, с чем связана такая неприкрытая ненависть? Похоже, она заблуждалась по поводу возможного отцовства. Король ей кто угодно, но только не отец. Поражала лишь сила чувств, которую демонстрировал монарх, и абсолютная абсурдность ситуации. Чем таким могла разгневать короля ее покойная матушка, что тень монаршей ненависти легла теперь на ее дочь?
— Королевский суд? — неожиданно спросил венценосец, подавшись вперед, в сторону Герды. — Значит, ты хотела королевской справедливости? Что ж, госпожа Гемма, будет вам справедливый суд!
Король отвел взгляд, немного помолчал, что-то явно обдумывая, хотя, казалось бы, о чем тут думать, если он уже вынес решение?
— Насильника повесить завтра на рассвете, — нарушил он молчание. — Девушку безотлагательно отправить домой, присовокупив письмо к ее отцу с изложением всего случившегося и нашими извинениями. Все!
Наступила тишина. Такого жестокого приговора никто не ожидал. Собственно, на это Герда и рассчитывала. Насколько она знала, за не завершенное насилие — то есть, за не имевший места акт насильственного совокупления, — еще никого никогда не приговаривали к смерти. Тем более, к повешению. И уж точно не королевского гвардейца. В этом смысле, первое, озвученное королем решение, являлось самым обычным: не слишком жестким, но и не слишком мягким. Повешение же совершенно не вписывалось в известную всем традицию. Но король вынес другой приговор, и никто из присутствующих не посмел ему возразить.
Домой ее доставили закутанной во все тот же сержантский плащ и под эскортом двух хмурых гвардейцев. Барон Гемма удивился, но промолчал и продолжал молчать, пока не закончил читать переданное ему королевское послание.
— Благодарю вас, господа! — Аккуратно сложив письмо и положив его в карман, повернулся он к гвардейцам. — Передайте барону фон Вальдену мою благодарность и засвидетельствуйте неизменное чувство дружбы.
Он дождался их ухода и повернулся к Герде.
— Прошу вас, сударыня, незамедлительно покинуть мой дом и более в нем не появляться.