«В целях уточнения первого абзаца п.2 секретного дополнительного протокола от 23 августа 1939 года настоящим разъясняется, что этот абзац следует читать в следующей окончательной редакции, а именно:
2. В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Польского государства, граница сфер интересов Германии и СССР будет приблизительно проходить по линии рек Писсы, Наревы, Вислы и Сана. Москва, 28 августа 1939 года» [58; 11]), [59; 50-51].
Писса тогда текла из Восточной Пруссии и впадала в Нарев.
Получается, что 30 км Сталин и Гитлер поторопились закрыть, а 500 км так и оставили? Да нет, конечно. Спешность составления протокола в августе 1939 г. привела к ошибке в 30 км. Её быстро исправили. А вот спешность изготовления фальшивки в 1989 году так и не позволила фальсификаторам понять, что они совершили ошибку гораздо «большую по протяжённости», чем 30 «сталинско-гитлеровских» километров. Фальсификаторы, взяв за основу подлинный секретный протокол, так «обкорнали» его первый пункт, что не только «образовался» указанный пятисоткилометровый разрыв в сферах влияния, но и вообще из пункта стало непонятно, какие государства в чью сферу влияния входят.
Мы присоединяемся к российскому историку Ю. И. Мухину, который даёт такую приблизительную реконструкцию первого пункта секретного протокола:
«В случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР, с вхождением суверенного Литовского государства в сферу интересов Германии. При этом интересы Литвы по отношению к Виленской области признаются обеими сторонами» [58; 111], [59; 51]. Выделенные слова фальсификаторы из текста изъяли, видимо, по той причине, что речь в них шла о сохранении суверенитета Литвы. А это никак не вписывалось в ту трактовку протокола, которую они пытались навязать, а именно, что протокол предусматривал территориальные захваты в сферах влияния договаривающихся сторон. Но, изъяв указанные слова, фальсификаторы превратили весь пункт в абстрактную глупость.
С поправкой Ю. И. Мухина «всё становится на свои места, и граница сфер интересов идёт непрерывно: от Балтийского моря по северной границе Литвы, затем по восточной границе Виленской области (тогда ещё удерживаемой Польшей), далее по границе Восточной Пруссии до реки Писса, по ней до впадения её в Нарев, по нему до впадения его в Буг, который через несколько десятков километров впадает в Вислу, по ней до впадения в неё Сана, а по нему до его истоков – до Словакии» [58; 113-114].
Кстати, при подобной реконструкции первого пункта секретного протокола как бы «повисающее в воздухе» его последнее предложение (о признании интересов Литвы по отношению к Виленской области) вполне вписывается в контекст пункта и перестаёт выглядеть противоречащим остальному тексту (подобное противоречие особенно бросается в глаза , если исходить из того, что включение тех или иных территорий в сферу интересов означает их захват).
Теперь попробуем выяснить, что означает в протоколе понятие «сфера интересов». Понять этого из текста протокола как раз невозможно. Потому-то на основании того протокола, который выдаётся сейчас за подлинный, «правдолюбцы», зная последующие события, смело утверждают, что речь в нём шла о непосредственном захвате территорий.
Но мы видели, что немцы в своих претензиях к Советскому Союзу, изложенных в ноте об объявлении войны, вменяли ему в вину данные захваты. И не только их, но и создание в зонах интересов военных баз, и большевизацию указанных регионов. При этом немецкие обвинения основывались на том, что СССР подобными своими действиями нарушает московские договорённости, т.е. секретный протокол от 23 августа 1939 года в том числе.
Если немцы столь смело делали такие утверждения, то, значит, расшифровка понятия «сфера интересов» в протоколе была. В самом деле, без соответствующих разъяснений слова «сфера интересов» смысла под собой не имеют.