Командование Красной Армии принимает необходимые меры в городах и местах, которые переходят к частям Германской армии, к их сохранности, и обращает особое внимание на то, чтобы города, местечки и важные военные оборонительные и хозяйственные сооружения (мосты, аэродромы, казармы, склады, железнодорожные узлы, вокзалы, телеграф, телефон, электростанции, подвижной железнодорожный состав и т.п.), как в них, так и по дороге к ним, были бы сохранены от порчи и уничтожения до передачи их представителям частей Германской Армии.
Параграф 5. При отводе войск Красной Армии авиация Красной Армии может летать только до линии арьергардов колонн частей Красной армии и на высоте не выше 500 метров, авиация Германской армии при движении на восток колонн Германской армии может летать только до линии авангардов колонн Германской армии и на высоте не выше 500 метров. По занятии обеими армиями линии, указанной в параграфе 1-м настоящего протокола, авиация обеих армий не перелетает указанной линии» [53; 359-361].
Уже в 20.40 2 октября в войска поступила директива наркома обороны № 083, излагавшая советско-германский протокол. Она была немедленно продублирована соответствующими приказами Военных советов фронтов [53; 361].
Как можно заметить, совместный протокол от 2 октября практически подобен совместному протоколу от 21 сентября. Конечно, различны пункты линии демаркации. Безусловно, в тексте значатся другие сроки достижения этой линии. На сей раз с занятых территорий уходят советские войска, а на их место приходят немецкие. Но сама структура протоколов, последовательность условий одинаковы. Сходятся и детали: расстояние между авангардами-арьергардами армий – 25 км, темп движения – 20 км в день, самолёты не залетают далее авангардов-арьергардов своих армий и летают не выше 500 метров, немцы выходят в пункты на демаркационной линии только через сутки после ухода оттуда русских (пункт зеркально воспроизводит пункт протокола от 21 сентября). Есть и пункт, согласно которому населённые пункты, военные и хозяйственные объекты в них охраняются частями РККА до прихода немецких войск и сдаются им «из рук в руки» (снова зеркальное воспроизведение соответствующего пункта протокола от 21 сентября). Но в протоколе от 21 сентября количество пунктов – 6, а в протоколе от 2 октября -5. Дело в том, что в последнем отсутствует зеркальное воспроизведение параграфа 5 протокола от 21 сентября, по которому мелкие немецкие арьергардные части в случае нападение на них польских формирований получали помощь войск РККА. То есть в протоколе от 2 октября не оговаривалась помощь войск вермахта мелким арьергардным отрядам Красной Армии, на которые напали поляки. Вряд ли пункт «выпустили» случайно. В то же время и надобность в вышеуказанной поддержке у двигающихся в арьергарде небольших отрядов Красной Армии вполне могла возникнуть, т.к. в районах перемещения войск РККА действовало ещё довольно много разрозненных польских отрядов и банд. Можно с уверенностью утверждать, что включён в протокол соответствующий пункт не был всё из-за того же нежелания советского командования взаимодействовать с немцами в боевых условиях.
С 5 по 12 октября советские войска были отведены за линию новой границы. Отвод прошёл в целом по плану. Никаких инцидентов и конфликтов с немцами за время отхода наших войск не было, кроме преждевременного прихода немцев в некоторые населённые пункты (например, в Сувалки) и споров за отдельные населённые пункты на границе. Все эти споры и нестыковки были ликвидированы в ходе переговоров на местах. К вечеру 13 октября германские войска вышли к демаркационной линии на всём протяжении [53; 368-369].
Ныне взаимное передвижение советских и германских войск 5-13 октября 1939 года обрастает фантастическими подробностями. Так, С. З. Случ утверждает, что «для ускорения переброски высвободившихся дивизий германское командование обратилось к командованию РККА с просьбой о пропуске частей вермахта в Германию через советскую территорию. Такое разрешение было им дано с утра 6 октября 1939 г. В течение двух недель, до 20 октября, немецкие войска сокращённым путём направлялись в Германию, чтобы как можно скорее отправиться на Запад» [53; 369].
Понимаете в чём дело: движение советских и германских войск к линии демаркации, определённой договором от 28 сентября, никакого материала на тему совместной войны РККА и вермахта против поляков уже не даёт. Почему С. З. Случ бросает советскому военному и политическому руководству упрёк в том, что немцы из-за него быстрее из Польши попадали на Западный фронт. Надо думать, этот автор видит в этом явное указание на союзные отношения между СССР и Германией.