Смотрите, ведь даже в Польше немцы уступили Советскому Союзу территории, «скрипя зубами». Для них гораздо выгоднее было подойти вплотную к старым советским границам тем или иным способом: либо распространив территорию рейха до советских рубежей, либо создав на последних марионеточные государства. Но, как говорится, «что написано пером, того не вырубишь топором». Договор-то с Советским Союзом подписывался тогда, когда немцы ещё не рассчитывали на столь головокружительные успехи в Польше: дойти до Вислы они считали большим достижением, а там, «за рекой в тени деревьев», поляки могли и удержаться. Гитлер легко согласился на советскую сферу интересов до Вислы, Сана и Нарева. Поляки «обманули» всех. Они с треском начали проигрывать войну. Уже в начале второй недели кампании вермахт вступил на территории, находящиеся в сфере интересов СССР. Не сомневаемся, что Гитлер в этот момент «покусал себе локти»: много большевикам отдали. Можно было и поменьше. Неспроста в немецких верхах столь усиленно обсуждался вопрос о «независимом» Украинском государстве на землях Западной Украины. Однако у немцев была причина не портить отношения с Советским Союзом. Эта причина – Запад, точнее англо-французская коалиция, объявившая Германии войну. Из двух зол пришлось выбирать меньшее: Советскому Союзу уступили оговоренные секретным протоколом территории, чтобы с ним не ссориться. Тем более, что уступали временно. Надеялись вскоре не только всё вернуть себе, но забрать гораздо больше. Да и то без трений не обошлось: немцы нехотя очистили Львов, препирались с советской стороной из-за территорий в верховьях реки Сан, где располагались нефтяные месторождения, и районов Августова и Белостока, богатых лесами [53; 328; 352].
Что касается Прибалтийских стран, то немцы были не прочь видеть их либо своими сателлитами, либо в составе рейха. Как было сказано в «Директиве о единой подготовке вооружённых сил к войне на 1939-1940 гг.», утверждённой Гитлером 11 апреля 1939 года:
«Позиция лимитрофных государств (т.е. Литвы, Латвии, Эстонии – И. Д., В. С.) будет определяться исключительно военными потребностями Германии. С развитием событий может возникнуть необходимость оккупировать лимитрофные государства до границы старой Курляндии и включить эти территории в состав империи» [63; 186], [53; 201].
Директива составлялась и была утверждена до подписания советско-германского договора о ненападении, по которому Латвия и Эстония оказывались в сфере советских интересов. После подписания в Москве соглашения между СССР и Германией Гитлер, конечно, уже не мог строить подобных планов в отношении Латвии и Эстонии, но это вовсе не означало, что Германия отказалась от своих притязаний на их земли в будущем. Литва же, попавшая в зону интересов рейха, очень быстро почувствовала, что независимость её висит на волоске. Прежде всего, как уже говорилось, Германия с началом польской кампании начала требовать от Литвы заключения военного союза. Литовские власти колебались, опасаясь реакции СССР. Но в то же время правящая элита страны пришла к выводу, что надо взять курс на сближение с немцами. Говоря другими словами, на подчинение им. Президент Литвы А. Сметона был ярым сторонником такого курса. По его поручению директор департамента безопасности министерства внутренних дел Литвы А. Повилайтис ездил в Берлин, чтобы известить Гитлера об этом решении президента. Причём, А. Повилайтис прямо заявил Гитлеру, что Литва готова стать германским протекторатом [73; 109-110]. Был разработан проект так называемого охранного договора между Германией и Литовской республикой. В документе говорилось, что Литва при сохранении своей государственной независимости становится «под охрану» Германии. С этой целью обе страны заключают военную конвенцию и экономическое соглашение. Было также определено, что численность, дислокация и вооружение литовской армии будут устанавливаться по согласованию с верховным командованием вермахта. С этой целью в Каунас (тогдашняя литовская столица, Вильнюс был захвачен поляками) будет направлена постоянная немецкая военная комиссия [73; 112]. Данному соглашению не суждено было быть подписанным. Сначала информация о его разработке стала достоянием широкой литовской общественности, что вызвало волну протестов левых и демократических сил [734 112-113]. А затем Литва основной своей частью перешла в сферу интересов СССР. Это, собственно, и сделало подписание охранного договора невозможным.