Мертвенный холод сковал тело. Рыжие волосы пахли ладаном, и я плотнее зарылся в них носом. Где-то далеко звонили колокола. Снейп что-то кричал и, кажется, пытался оттащить меня от Джинни, но нас словно окружил плотный защитный купол. Окружающий мир постепенно тускнел, теряя краски.
Вдруг Джинни вздрогнула в моих руках и разжала хватку. Я с трудом нашёл в себе силы обернуться.
Справа от Снейпа стояли Молли и Артур Уизли. Молли со смерти дочери точно постарела на десять лет, Артур осунулся и высох. В их глазах блестели слёзы. Потом Молли заговорила:
— Джинни, девочка моя…
Джинни дёрнулась вперёд, будто хотела броситься матери на шею, но осталась стоять на месте. Прошептала:
— Мама, папа, зачем вы здесь?
— Наша любимая малышка, — сказала Молли. — Мы так скучаем по тебе. Так хотим, чтобы ты вернулась к нам, но это невозможно.
И тут Джинни заплакала. С неё словно сошла вся шелуха, лицо потеряло холодность, и я наконец узнал её — такую, какой она была при жизни. Какой я её когда-то любил.
— Джинни, дочка, отпусти их, — тихо произнёс Артур. — Никто из них не виноват в твоей смерти. Гарри скорбит о тебе. Позволь ему вернуться в мир живых и найти своё счастье. Я знаю, моя добрая девочка никогда бы не забрала чью-то жизнь.
Джинни повернула ко мне заплаканное лицо, и я взглянул на неё в ответ, вложив в этот взгляд все чувства, распиравшие грудную клетку. Я любил её с самого начала — как сестру, друга, невесту. Ведь, по сути, любовь — она всегда любовь, какие бы формы ни принимала.
— Джинни, мы все очень любим тебя, — сказала Молли сквозь слёзы. — Мы хотим, чтобы там тебе было хорошо.
Она сделала шаг к дочери, но Артур обнял её, удерживая. Каждое прикосновение к мёртвому — даже во сне — отнимает у живого мгновения его жизни. Мне не было жаль своих.
— Джинн, ты отпустишь нас? — спросил я. Сердце вновь стучало отчаянно быстро, выскакивая из горла. Джинни неотрывно смотрела на мать. Молли слегка кивнула головой, и Джинни кивнула в ответ.
— Да, Гарри. Идите. И пусть у тебя всё сложится.
Она улыбнулась мне на прощание и щёлкнула пальцами. В ту же секунду Отдел Тайн с Аркой исчезли, и я проснулся в доме на Гриммо.
***
— Гарри! Профессор!
Первое, что я увидел, открыв глаза — встревоженное лицо Гермионы. Скосил взгляд в сторону и вздохнул с облегчением: Снейп рядом сонно моргал, просыпаясь.
— Я так испугалась! С вами всё в порядке?
— Да, Гермиона. Теперь всё хорошо.
Болела голова, но в целом я чувствовал себя неплохо. Гораздо лучше, чем в последние недели своей жизни. Приняв с помощью Гермионы сидячее положение, я оглядел комнату, желая проверить свою догадку. И точно: чуть поодаль, на трансфигурированной широкой тахте, мирно спали Молли и Артур Уизли, а возле них остервенело мял свои уши Кричер.
— Гермиона, — напряжённо спросил я, — а что здесь делают мистер и миссис Уизли?
Но ответ пришёл оттуда, откуда не ждали.
— Хозяин Гарри должен простить своевольного Кричера, — проскрипел мой старый домовик. — Кричер - плохой эльф, Кричер не предупредил хозяина Гарри. Кричер сделал всё в последний момент, но смог спасти своего хозяина!
— Так вот кто перенёс их в наш сон, — подал голос Снейп со своей койки. — Я был весьма удивлён: зелье рассчитано на двоих, а никакая другая магия не способна провернуть подобное. Кроме магии домового эльфа, конечно.
— Ты знала? — я повернулся к подруге.
— Гарри, мне бы такое и в голову не пришло, — ответила она. — На самом деле нам стоит благодарить Рона. Я рассказала ему про проклятие, а он поделился с родителями. Они все искали способ помочь вам и нашли — благодаря Кричеру. Никто не знал, сработает ли сила любви на этот раз, но попытаться стоило.
— Спасибо, Кричер. Ты спас нас, — искренне поблагодарил я домовика. Честно говоря, я был уверен, что Кричер — просто старик, вконец свихнувшийся в четырёх стенах, а он у меня, оказывается, вон какой! — Отпусти уже свои несчастные уши.
Домовик всхлипнул и покорно сложил сморщенные ладошки вместе. Гермиона смотрела на него с нескрываемым восхищением.
— Я как раз заметила, что у Гарри начал сильно замедляться пульс, а разбудить вас не получалось. Я уже собиралась звать на помощь, когда Кричер появился здесь с родителями Джинни.
— Я был уверен, что они меня ненавидят. И Рон тоже.
— Ох, Гарри, — Гермиона улыбнулась. — Мы ведь столько пережили вместе. Смерть Джинни — большая трагедия, но это не значит, что и дальше должны умирать невинные. Даже Рон в итоге со мной согласился.
— А почему они всё ещё спят? — я кивнул на Молли и Артура. Снейп уже сосредоточенно водил над ними палочкой.
— Все показатели в норме, их жизни вне опасности. Полагаю, они решили ещё немного пообщаться с дочерью — напоследок. Но лучше кому-нибудь здесь подежурить до их пробуждения.
— Я могу, — вызвалась Гермиона. — А вы отдохните, Гарри, профессор. Я так понимаю, проклятие снято?
— Хочется верить, — я внимательно посмотрел на Снейпа. — Джинни ведь здесь нет, правда?
— Нет, определённо. Полагаю, теперь мы и впрямь в безопасности.
Он уже облачился в мантию и стоял в дверях — собранный и застёгнутый на все пуговицы. И я вдруг вспомнил, как он целовал меня той ночью, как горели в темноте его чёрные глаза.
Отчего-то теперь мне не хотелось думать, что это Джинни была на его месте.
— Ладно, Поттер, если ты насмотрелся, — насмешливо произнёс Снейп, — то разреши откланяться. Думаю, я уже достаточно злоупотребил твоим гостеприимством.
Вот же ублюдок!
— Постой, Снейп! — я выбежал за ним в коридор. Мне не хотелось отпускать его. — Куда ты собрался? Выглядишь, словно живой труп.
— Я чувствую себя отдохнувшим, Поттер, и вполне способен передвигаться. Не думаю, что тебя касается моя дальнейшая судьба.
— И всё-таки… — я преградил ему дорогу, — почему ты не хочешь остаться здесь?
— Дом Блэков мне отвратителен, — скривился Снейп. — Я согласился пожить у тебя, Поттер, лишь на первое время. Слишком уж неожиданным было предложение. Потом случилась вся эта история с проклятием — я не планировал выжить. Но всё-таки выжил.
— Снова, — сказал я.
— Снова, — кивнул Снейп. — Не так давно мне написал Драко Малфой, я не отвечал ему — по понятным причинам. Ему вернули семейный особняк, и он предлагает мне пока переехать к нему. Не вижу причин отказываться.
— Зачем тебе Малфой? — я разозлился. — То есть я хотел сказать…
Я не знал, что хотел сказать, и замолчал. Снейп своим уходом выбил меня из колеи, мы ведь только-только спаслись — хоть бы подождал денёк, честное слово!
Он смотрел странно — так, будто знал обо мне больше, чем я сам. Это тоже раздражало, но тут уж ничего не поделаешь. Я спросил:
— Снейп, скажи мне: в ту ночь, когда Джинни вселилась в твоё тело, ты чувствовал хоть что-нибудь? Со мной?
Он усмехнулся. Я жадно ждал ответа.
— Да, Поттер, — произнёс Снейп наконец. — Я чувствовал.
Он шагнул ко мне и несильно сжал за горло — как тогда, ночью. Царапнул ногтем щёку, отчего по телу поползли мурашки. Развернулся и — не сошёл — слетел по лестнице.
— Домовик заберёт мои вещи позже, — добавил, взявшись за дверную ручку.
— Я буду тебе писать, Снейп! — крикнул я.
— Пиши, Поттер.
Я улыбнулся, не сомневаясь, что он ответит на мои письма. В конце концов, мы ведь столько всего пережили вместе.