Я спустился по импровизированной верёвке вниз, на улице лил жалящий ливень, не щадящий редкого прохожего. Плотно укутавшись в пальто и натянув шляпу на лоб, чтобы вода не капала на бинты, я пошёл по тёмному переулку. Тусклые, редко стоящие фонари слабо освещали улицу, будто пытаясь сказать: " Тебе тут не место! Уходи! ", будто пытаясь скрыть всю грязь, нечисть и падаль ночного города от чуткого глаза.
Я проголодался. На часах ещё было только пол шестого утра, поэтому я зашёл в бар "at Ricky's" располагавшийся на пересечении улиц Вэлли и Бэйкер-стрит, там было пусто, все стулья были перевёрнуты и стояли на столах.
— Закрыто! — гнусаво каркнул бариста и по совместительству владелец бара — старый итальянец Рики с кривым носом и в запачканном фартуке, приводя в порядок помещение.
— Я не помешаю.
— А, это ты, Генри... Ну проходи, садись... — Услышав мой голос, он сразу изменился в лице и понимающие посмотрел в мою сторону (сразу замечу, что я был завсегдатаем этого заведения и каждый мой завтрак, обед и ужин обычно проходили именно здесь).
Устроившись на диване рядом с окном в конце ресторанного зала, я закурил сигару. Капли мутной воды стекали с запотевшего стекла, в воздухе чувствовался запах сырости, парафина и плесени. Было ещё совсем рано, и я решил вздремнуть.
Долго поспать мне не удалось, примерно час спустя я проснулся от громкого звука взрыва, по улице испуганно бегали люди, метрах в двухстах от бара Рики горел супермаркет.
Я быстро встал и побежал в сторону полыхающей постройки, ногой выбил дверь и, вооружившись огнетушителем, начал прорываться сквозь огонь.До приезда пожарных и полиции оставалось совсем немного, поэтому мне пришлось действовать быстро. Добравшись до главной комнаты, я нашёл там горящую свечу на столе, быстро затушив её, я достал пакет для улик из кармана и засунул туда свечу, но всё оказалось не так просто — потухший, но всё ещё горячий фитиль прожёг целлофановый пакетик.
Пока я разбирался со свечой, атмосфера вокруг начала стремительно сгущаться: тлеющими балками завалило все выходы, с улицы слышался звук сирены машин пожарной и полиции. Повсюду был огонь и только огонь, а от перенасыщения угарным газом и недостатка воздуха меня начало клонить в сон и мой разум постепенно отключался. Я был в безвыходном положении.
Вдруг, сквозь грохот рушащийся постройки я услышал приятный женский голос:
— Генри! Иди на мой голос! Генри! Мы все в тебя верим! Давай!
Я вспомнил этот до боли знакомый голос, вспомнил эти бездонные глаза, на которые можно было смотреть вечно и эти бархатно-каштановые волосы, всегда уложенные идеально. Мой разум угасал, но в этот момент, когда моё сердце буквально пыталось выпрыгнуть из груди, я собрался и побежал сквозь огонь — терять уже всё равно было нечего. В организме было столько адреналина, что я уже не чувствовал боли, из-за всеобъемлющего жара слёзы перестали выходить из глазниц, а просто мгновенно испарялись. Я стремительно пробирался сквозь огненную гиену, ангельский голос вел меня.
События, произошедшие далее я не помню, помню только как очнулся уже в машине, на лбу у меня была повязка, смоченная холодной водой, а в горле чувствовалось ужасное жжение. Повернув голову, чтобы осмотреть рядом сидящих, я увидел её — прекрасную Дженис — мою любимую, она заботливо следила за моим состоянием, меняя повязку у меня на лбу каждые 5 минут. Я закрыл глаза в полном забвении, и мои глаза окутала тёплая темнота.
Проснулся я уже в какой-то постели, во всем теле ломило и ужасно болела голова. На тумбочке рядом стоял стакан с водой и лежала таблетка с запиской: «выпей, как только придёшь в себя». Я принял лекарство и запил водой, чуть погодя мне стало лучше.
Лёжа на кровати и смотря на белый потолок, я пытался вспомнить произошедшие ранее события, но ничего не приходило в голову.
Тихо встав с кровати, я медленно, крадясь, подошёл к зеркалу, на моём лице уже не было бинтов, оно было всё красное и в шрамах.
Вдруг из соседней комнаты послышались отголоски разговора:
— Зачем ты его спасла? У него нет родных, близких, его смерть - лишь вопрос времени, — взволнованный мужчина тяжело откашлялся, по голосу я узнал в нем Хендерсона.