- Да. Но пусть лучше Вайгерт довольствуется английским. Я ненавижу говорить по-немецки.
Бекетт взял телефон в машине и набрал номер. Когда Ганс Вайгерт поднял трубку в Боцене, экран оставался темным.
- Кто говорит?
- Это имеет мало значения, господин Вайгерт. Вы хотели ответ на ваш ультиматум.
- Совершенно верно. Вы принадлежите к Шамбале?
- Даже если я теперь скажу «да», какие были бы для этого доказательства?
- Никаких. Но то, что произойдет со списком, которым я обладаю, будет зависеть также от ваших ответов на мои вопросы. Но я могу, вероятно, предположить, что вы готовы к встрече?
- Да, я готов.
- Тогда давайте я перейду к делу. Завтра – это немного рано. Итак, я предлагаю послезавтра. Где вы находитесь в данный момент?
Бекетт немного помедлил. Но какая уже разница, если он скажет правду?
- В Вене.
- Как я и думал. Вена кажется мне опасным местом. Если я не ошибаюсь, ежедневно в 14.00 из Вены в Рим вылетает самолет. То есть, вы могли бы послезавтра между половиной шестого и шестью часами вечера без проблем быть в Риме.
- Это можно было бы сделать.
- У вас и так не было бы никакого другого выбора, мистер неизвестный. Теперь о точном месте. Маленькая улица впадает в западную сторону площади Пьяцца Навона. На углу находится кафе. Сядьте там внутри и положите последний но-мер газеты «Листок», чтобы отчетливо было видно. В Риме вряд ли ее кто-то читает. Путаница исключена. Вы поняли?
- Да. Я не глухой.
- Будьте пунктуальны. И еще кое-что: я уже говорил тому из секретной службы ООН, что арестовывать меня или Клаудию Аполлонио не имеет никакого смысла. Никто из нас не знает, где список. Позаботьтесь о том, чтобы ни у кого не появились всякие глупые мысли.
- Если у вас самих нет возможности добраться до списка, как вы можете тогда выполнить вашу часть соглашения?
- Вы меня неправильно поняли. Если я говорю, что не знаю, где список, это еще отнюдь не значит, что у меня нет возможности добраться до него. И о соглашении, при котором я бы брал на себя какие-то обязательства, не может быть и речи. Может быть, вы получите список. Может быть, что и нет.
- Вы играете в покер с дьявольски высокими ставками, Вайгерт.
- Вы на моем месте поступали бы иначе?
- Вряд ли.
- Вот видите. А в том, что я в таком положении, виноваты, в конечном счете, вы и ваши сообщники. Итак: послезавтра, 17. 30, Пяьцца Навона, Рим. Пока.
Бекетт выпустил трубку из руки и обратился к Киплингу.
- У Вайгерта, кажется, побольше профессионализма, чем у ваших горилл из секретной службы.
- Это не мои гориллы.
- Все равно. Мы поговорим с вашим контактным лицом из ООН. Теперь у него, вероятно, будет шанс исправить свои ошибки. Пусть он прикажет своим коллегам в Риме устроить герметичную засаду.
- Но вы же слышали, что это не принесет нам никакой пользы.
- Мы посмотрим. Вероятно, Вайгерт обнаружит свою слабую сторону в беседе. Тогда мы должны быть готовы. Но могло бы случиться еще гораздо хуже...
- Еще хуже?
- Да. Не думали ли вы уже о том, что, вероятно, могло бы произойти, если сам Вайгерт один из Агарти? Тогда я у них там как на тарелочке. Если действительно существуют те 666 спящих, а мы знаем едва лишь дюжину из них, почему мы должны были знать тогда все о Вайгерте?
Киплинг вздохнул.
- Этого я не могу себе представить.
- Вы уже много чего не смогли себе представить. Но, во всяком случае, мы будем действовать наверняка. Давайте уже поедем, наконец.
- И куда?
- К вашему славному супершпиону, естественно.
Двое других агентов ООН, которые следовали за Киплингом и Бекеттом уже в зале для прибывающих, теперь поехали за ними на своей машине на некотором расстоянии.
- Что, собственно, решил совет, Томас? Теперь Киплинг стал снова немного спокойнее.
- Не слишком много из того, что имело бы значение для вас.
Так, как Бекетт высказался «для вас», это был ясное замечание о более низком положении Киплинга в иерархии братьев.
- Только вот что: Мы купим себе одного из спящих, которых мы уже знаем. Насколько мне известно, один из них и так уже живет в Риме. Если уж Вайгерт хочет так или иначе увидеть нас там, то мы сразу воспользуемся этим.
Рим, 19 декабря
Скоро придет это время. Предстоял великий день. Символ судьбы возвратился бы в руки тех, кто этого заслуживал. Еще тлел огонь в сердцах, как он делал это в течение десятилетий. Но инициация разожгла бы его и позволила бы под-няться пламени высоко ввысь. Она стала бы стартом для нового будущего, за которым прошло бы все, что до сих пор еще действовало. Новое время со всей его силой стояло у дверей. Оно только ждало того, чтобы люди Агарти распахнули ворота.
Беттино Аньелли выпрямился и снова сконцентрировался на своей работе. Теперь было не время для таких мыслей. Он начал перелистывать списки, которые лежали перед ним на его письменном столе. Они содержали, прежде всего, цифры: балансовые итоги, издержки производства, собственные участия и участия заемного капитала, кодовые числа для отдельных пунктов расходов, материальные расходы и так далее. В некоторых местах лиловыми чернилами своей авторучки он оставлял короткие примечания.
Аньелли был шефом пользующейся хорошей репутацией римской фирмы, которая занималась бизнес-консалтингом. Со 112 служащими и славой, которой многие завидовали, он принадлежал к большим величинам в этой отрасли. Много известных предприятий искали его совет. Объединения, изменения структуры, рационализации, диверсификации: если нужно решить затруднительные производственно-экономические проблемы, к этому охотно привлекали Аньелли и его топ-специалистов. Они не были дешевы, все же, их успехи стали за про-шедшее время легендарными. И потому им охотно платили.
Без сомнения это привело Аньелли к значительному богатству. В одном из аристократических кварталов Рима он владел великолепным, окруженным чудным парком, домом. Часто там происходили шумные праздники, которые принадлежали к вожделенным местам постоянных встреч римского высшего света. При этом не только пили французское шампанское и лакомились русской икрой, но и заключали сделки. То, что происходило за толстыми дверями библиотеки синьора Аньелли, не всегда точно соответствовало букве закона. И уже иногда случалось, что конверт с банкнотами менял владельца, например, чтобы получить разрешения на строительство, обойти расходы на защиту окружающей среды или подписать налоговые декларации как правильные.
В течение лет Аньелли обзавелся прекрасными связями в экономике и политике. Уже только по одному его положению в этом не было ничего особенного. Кроме того, он очень тщательно собирал данные об уязвимых местах людей, посещавших его виллу и его бюро. Например, при сделках и договоренностях, происходивших в его библиотеке, он сам присутствовал редко. Ему доверяли и рассматривали его дом как нейтральную территорию, как будто специально созданную для конфиденциальных бесед со всех сторон. Но благодаря скрытой видеокамере Аньелли, тем не менее, точно знал все подробности. И если порой требовалось его непосредственное присутствие, он обращал особое внимание на то, чтобы не было улик его участия в незаконной сделке.
Работа консультанта по проблемам менеджмента предоставляла ему дальнейшие важные сведения об уязвимых местах и темных пятнах в фирмах его клиентов. И тогда там еще были Лаура, Жаклин и Карла. Их хорошо оплачиваемым услугам он был обязан тем, что интимные тайны менеджеров и политиков тоже попадали в его архив. Стефано дополнял трех, в тех случаях, когда оружие женщины не было достаточно острым.
За пределами вечного города, в Кастелли, стояла вилла Аньелли. В то время как его вилла в Риме была открыта для многих людей, приглашения на виллу в Кастелли принадлежали к числу крайне редких. Лишь очень маленькому кругу близких друзей разрешалось заходить в его личное убежище. Там, в скромном помещении, от которого ключ был только у него самого, за последние месяцы принимались решения, как использовать в будущем контакты Аньелли и накопленные им знания о слабостях других.