Тазуна сожрал лимон, большой, яркий, насыщенный лимон, ох уж эта перекошенная, пропитая рожа, приносящая мне немало удовольствия одним лишь видом. Старый придурок решил то ли пошутить, то ли просто испортить нам настроение, чёрт его знает, зато теперь будет ходить перекошенный, вспомнив о немаловажном факте – он нам должен.
– Тазуна, отстань от детей, – сказал катящий тачку мужик лет пятидесяти, – зачем лезешь к молодым?
– А-а-а, – алкаш махнул на всех рукой и пошёл работать.
Вот же придурок… Потом кто-то удивляется, почему ниндзя Кири жестят, да с такими клиентами никаких нервов не хватит.
– Старый козёл… – буркнула Сакура, подсознательно пытающаяся держать при мне образ благовидной девушки.
– Это, – я проследил за действиями Тазуны, – точно.
На нас перестали обращать внимание, коситься косились, однако лезть перестали, в том числе Тазуна, около часа ходящий надутым, хоть на нервы не действовал, уже большой прогресс. Всё это нисколько не мешало охранять старого мудака и понемногу развивать каналы чакры в ногах и глазах, где у меня наибольшая просадка по мощности, хотя с глазами всегда недостаток пропускной способности. Говоря о глазах… в последнее время они начали… «почёсываться», будто что-то хочет выбраться наружу, но никак не может из-за непонятной преграды, думаю, это намёк на скорый переход шарингана ко второй ступени развития, уже пора. Почти наверняка следующий уровень будет взят либо за следующую неделю, либо когда заявится Забуза, там уж как повезёт, первый вариант предпочтительней, но не уверен, насколько всё зависит только от моих стараний.
Одних стараний бывает недостаточно, шаринган – это эмоции, неважно светлые или тёмные, важна их сила, яркость, концентрация, тогда пробуждается шаринган. Конечно же, почти все случаи пробуждения и развития наших глаз связаны с не самыми приятными эпизодами, этого не отнять. Это жестокий мир, где правит сила, действительно светлых и чистых эмоций добиться сложнее, жестокие и травмирующие кадры оставляют след раньше той же любви, потому нас и прозвали Кланом Проклятых. Эти люди не видели записей клана, где указывались различные случаи пробуждения глаз, среди коих есть подтверждённые случаи пробуждения глаз от любви, некоторые пробуждали их во время первого секса. У всех по-разному, однако чаще всего светлых чувств недостаточно, иначе шаринган был бы почти всех, а не одной трети, в обязательном порядке идущих в шиноби.
А пока посмотрим, чего я достигну за следующую неделю, надеюсь, обойдётся без экстрима, не люблю его, будь моя воля, ушёл бы на гражданку в глухой лес, но нельзя, тем более у меня есть шанс стать одним из сильнейших в этом мире. Глупо отказываться от силы в мире сильных, это попахивает каким-то слабоумием, ведь чем я сильнее, тем безопасней моей семье… будущей семье, всё-таки клан сам себя не восстановит, да и шиноби не самый плодовитый вид, м-да. Сила-сила-сила, где же её взять, хоть правда к Орочимару уходи, если он адекватный… насколько может быть адекватным отступник-вивисектор с очень сомнительным прошлым, кое даже родители не смогли раскопать. По словам отца, там точно постарался Данзо, больше некому, так что… хрен его знает.
Пока размышлял «о вечном», время неуклонно стремилось вперёд, солнце опускалось к горизонту, прекращая прогревать нашу сторону планеты, пока в какой-то момент не пришло осознание скоро заката. Рабочие начали расходиться по домам, чтобы завтра вернуться сюда, вновь рискую жизнью ради непонятной мне мечты переиграть Гато на его же поле, но люди верят в это, строя чёртов мост не жалея себя. Но всё это представляло мало реального интереса, кроме одного работяги, подошедшего к Тазуне, когда большая часть рабочих уже ушла, старый хрен в этот момент снимал каску и уведомил нас о необходимости заглянуть в магазин по пути домой.
– Эй, Тазуна, – тот самый строитель решил сказать, что ж ему надо.
– Хм? – алкаш не был заинтересован в разговоре, он устал и хотел домой, показывая это всем видом. – Что такое, Гиччи?
– Знаешь, я тут подумал и решил, – вид у работяги стал решительным. – Я больше не приду работать над мостом.
Слова проняли алкаша, он взбодрился и полностью протрезвел, а то подливал себе иногда:
– Но… но почему?! – мне тоже интересно, разве у них не братство? – Вот так вот вдруг! Неужели и ты уйдёшь? – так это не первый случай?
– Тазуна, я знаю тебя уже много лет, я хочу помочь тебе, но если мы продолжим работу, Гато нас убьёт… Если всех нас убьют… зачем нам мост?.. Давай прекратим? – мужик спросил с надеждой. – Прекратим это строительство.