— Это ещё что? Здесь же полгода назад ничего не было.
— А-а, это что-то вроде частной клиники, — покосившись в окно, пояснил Костя. — Её открыли всего месяц назад. Если я не ошибаюсь, её владелец какой-то учёный. Он приехал в наш город с двумя дочками. Старшая вроде тоже врач, а младшая ещё совсем кроха. Говорят, он занимается какими-то медицинскими исследованиями.
— Ясно, — равнодушно кивнул Богдан. Его не интересовали учёные и исследования, но он решил при случае уточнить у отца, на каких условиях эти новоприбывшие построили свою клинику на земле, принадлежавшей семье Стармановых.
Дорога поднялась ещё выше, пока не уткнулась в массивные ворота. Длинный забор ограждал территорию серебряной шахты. Если бы Богдан поехал ещё дальше, то через какое-то время они достигли бы развилки, которая вела к старой, теперь уже заброшенной, шахте и Полночной гряде, самому опасному и непредсказуемому участку горного серпантина. Там начинались совсем уж крутые повороты и спуски, удержаться на которых за рулём машины или мотоцикла было довольно проблематично. Подумав о мотоцикле и о реальной угрозе свернуть себе шею на крутых склонах Полночной гряды, Богдан нахмурился и бросил тяжёлый взгляд на ничего не подозревающего брата. Нет, это чудо не будет рисковать своей жизнью из-за подобных глупостей. Он ему просто не позволит.
Появление на территории шахты братьев Стармановых вызвало небольшой переполох в рядах местной администрации. Навстречу Богдану со всех ног кинулся главный управляющий Иван Альбертович Миховиков. Это был невысокий мужчина средних лет, так и сияющий неприятной заискивающей улыбкой.
— Здравствуйте, Богдан Вадимович, Константин Вадимович. Я очень рад, хоть меня и не предупредили о вашем визите. Честно говоря, мы вас не ждали. Может, что-то случилось? Или вы хотите проверить, как идут дела? А может, предпочтёте спуститься вниз и посмотреть, что там да как? Только скажите — и я сразу же распоряжусь. Богдан Вадимович, позвольте поздравить вас с возвращением домой! Я представляю, как обрадовался Вадим Валерьевич!
Управляющий чуть из шкуры не лез, пытаясь доказать своё почтение, чего Богдан не любил, а Костя вообще не переносил. Увидев, как скривился брат, Богдан нетерпеливо отмахнулся:
— Спасибо, Иван Альбертович. Всё в порядке, мы ничего не будем проверять или смотреть. Просто погуляем вокруг. А в шахту можно будет и позже спуститься.
Костя мечтательно глазел на горы, но услышав последние слова брата, вздрогнул, словно ему за шиворот бросили кусок льда.
— Ты хочешь спуститься в шахту?
Его глаза потемнели и изменили свой обычный цвет, став на секунду зелёными. Богдан подавил совершенно неуместное желание обнять его и прижать взлохмаченную темноволосую голову к своему плечу, чтобы успокоить и одновременно долго-долго не отпускать. Он знал страшную тайну брата. У Кости была клаустрофобия. Он с раннего детства боялся засыпать в тёмной комнате и старательно избегал как лифтов, так и любых других тёмных и замкнутых помещений. И это младший наследник владельца крупнейшей в стране серебряной шахты.
— Не надейся, что я возьму тебя с собой, мелочь, — фыркнул Богдан.
— Смотрю, молодые хозяева приехали. Приветствую.
Из-за угла длинного двухэтажного строения, включающего в себя администрацию шахты и подсобные помещения, раздался скрипучий старческий голос, а секунду спустя оттуда показался невысокий щуплый дедок в старой широкой кепке. Это был почётный старожил шахты, дед Николаша, как ласково и в то же время пренебрежительно называл его весь город. Дед был наполовину неч, или особенный, чего он никогда и не скрывал. В Северограде никогда не было по-настоящему чистокровных особенных, зато дед Николаша одним своим видом доказывал, что сказки про гномов не так уж и далеки от реальности. Невысокий, юркий и очень быстрый, дед прекрасно видел в темноте и не мыслил своей жизни без гор, многочисленных пещер и, конечно же, шахты. Он умел делать прекрасные вещицы из серебра и в своей неизменной кепке, весьма смахивающей на плоский колпак, ещё больше походил на характерного сказочного персонажа с кривой киркой и мешком самоцветов, добытых в глубоких подземных пещерах.
— Здрасьте, — весело махнул деду Костя. — А Антошка не здесь?
Он знал, что девушка часто прибегала сюда, чтобы проведать деда или просто погулять на склонах гор. Её даже вредный Иван Альбертович не отваживался прогнать с территории шахты. В Северограде все знали, что бесполезно гнать от шахты тех, в ком течёт кровь подземного народа.
— Дома сидит твоя Антошка, учит что-то, — усмехнулся дед. — Совсем в книжки закопалась. Зато тут вон другие козочки часто прибегают.
Богдан не понял, о каких козочках идёт речь. Дед ловко оттёр управляющего плечом и вылез на первый план.
— Поговорить нам не помешает, молодой хозяин, — делая таинственным лицо, громко зашептал он, явно нацеливаясь на долгий разговор. — Тебе об этом надо знать. Последнее время дела в шахте совсем плохо идут. А всё потому, что под землёй кое-что страшное начало просыпаться.
— Перестань, Николаич, — отмахнулся Богдан, который давно привык ко всем дедовским закидонам. Он даже считал его относительно безобидным, если такое определение вообще можно применить к тем, в ком течёт кровь сверхъестественных тварей, но при этом не верил ни единому слову. По словам деда, в шахте вот уже десять лет подряд просыпалось и никак не могло проснуться некое ужасное зло.
— Не веришь мне? — понимающе хмыкнул дед. — Ну, это понятно. Только зря не веришь, я ведь ничего не придумываю. Взять вон хоть тот недавний обвал на третьем уровне.
— Какой обвал? — нахмурился Богдан. Новость его неприятно поразила, особенно если учесть, что отец ничего ему не рассказывал. — Когда именно он произошёл? И в каком секторе? А жертвы были?
Управляющий мгновенно посерел от волнения. Его круглые блестящие щёки пошли пятнами.
— Ну что вы, Богдан Вадимович, кого вы слушаете! Дед вам такого наплетёт! Это и не обвал был, а всего лишь толчки подземные, да и те совсем незначительные. Мы быстро вывели людей и приняли все необходимые меры. Никаких жертв не было и в помине!
— Хорошо, если так.
Богдан подозрительно глянул на трясущегося управляющего. Он терпеть не мог, когда ему сообщали неточные сведения, и не прощал халатного отношения к своим обязанностям. Старший из братьев Стармановых с недавних пор начал чувствовать ответственность как за людей, работающих на шахте, так и за весь город в целом. Это был его город и его люди. Пока он в ответе за них, с ними ничего не должно случиться. Так же, как с одним непоседливым темноволосым чудом, которое, кстати, уже успело куда-то запропаститься. Богдан оглянулся по сторонам в поисках брата и обнаружил его на склоне горы сразу за помещением администрации. И что он там забыл, спрашивается? Богдан засмотрелся на тонкую фигурку брата, ловко вскарабкивающегося на очередной каменный выступ, не в силах перестать любоваться его движениями, лёгкими и изящными, как у птицы.
Дед Николаша опять влез со своими речами, почти отталкивая оторопевшего от такой наглости управляющего.
— Я много чего знаю, и то, что ты не веришь ни единому моему слову, ничего не меняет, мальчик, — неожиданно строго заявил он. — Ко всему прочему, я чую как кошка, когда должно произойти что-то недоброе. Такое вот мне наследство от гор досталось. Поэтому запомни, хорошенько, что я тебе сейчас скажу: брата своего береги, а то как бы чего не случилось.
— Что? — Богдан вздрогнул и, быстро обернувшись, уставился на деда. — Ты это о чём?
— О том, что беда твоего младшего подстерегает. Уже совсем близко к нему подобралась.
Лицо деда стало непривычно серьёзным. Он больше не смотрел на Богдана, а с хмурым видом поглядывал на склон горы, где сейчас находился Костя.