Богдан молча отступил. Ему казалось, что невидимые тиски схватили его за горло. Сердце колотилось как безумное и отдавало безумным эхом в висках. От изумления и шока он едва соображал.
Расценив молчаливое отступление как приглашение войти в магазин, Костя переступил порог. Искусственное освещение сразу же сделало своё дело, погасив сияние глаз и спрятав под вежливой улыбкой странное выражение взволнованного ожидания, исказившее на короткий миг его лицо.
— Добрый вечер, — спокойно поздоровался он. — Это ювелирная мастерская?
— Магазин, — сдавленно пробормотал Богдан, удивляясь тому, что вообще может говорить.
— А, понятно. Прошу прощения, что вломился в конце рабочего дня.
Несмотря на извинение, он, по-видимому, не собирался никуда уходить. Богдан уже не помнил о том, как хотел выставить опоздавшего покупателя за дверь. Отбросив все мысли, он жадно всматривался в лицо, которое так долго видел только во снах. Это было невероятно. Костя не мог просто взять и появиться здесь, не мог случайно забрести в этот магазин, и всё же он был тут как тут и стоял перед ним.
— Понимаю, что это наглость, но, когда я увидел вашу витрину, просто не смог пройти мимо, — медленно покачав головой, произнёс брат. — Все украшения очень красивые и отлично сделаны. Не то чтобы я был профи в таких делах, но пару раз мне удавалось слепить кое-какие мелочи из серебра.
«Я знаю», едва не ляпнул Богдан, с ужасом понимая, что может не сдержаться. Ему до безумия хотелось схватить Костю за руку, обнять и прижать к себе, чтобы уже никогда не отпускать. Представив эту картину, он рвано выдохнул и заставил себя сделать несколько шагов назад.
На лицо Кости вернулась улыбка, которая вдруг стала болезненно кривой. Он вытащил из кармана какую-то вещицу и положил её на стеллаж с товаром.
— Вот эту, например. Я сделал её в подарок брату.
Подтолкнув пальцем маленькую серебряную подкову, он поднял голову и посмотрел на Богдана, который окаменел.
— Своему старшему брату, не родному мне только по крови. — Голос Кости дрогнул, но он даже не подумал остановиться, продолжая говорить: — Брату, с которым мы вместе росли, играли и ссорились, творили всякие глупости. Мы с ним всегда были вместе. Однажды мы стали настолько близки, насколько это вообще возможно. Он сделал первый шаг, а я не сразу это принял и долго не мог признать, что всегда хотел того же. Я не сразу понял главное. Что он — всё, что мне нужно. У нас не было идеальных отношений, и мы совершали ошибки, которые причиняли боль. Сначала я думал, что только мне, потом сообразил, что ему было ещё хуже. Всё это время мы ходили по краю, пока не случилась беда. В один жуткий день я забыл брата и всё, что с ним было связано. В такое трудно поверить, но так было. Я всё забыл.
Костя больше не улыбался. В его глазах появилась и тут же начала таять едкая горечь.
— Первое вспоминание вернулось три месяца назад, в тот день, когда я нашёл подковку, случайно наткнувшись на неё в горном домике. Это было как щелчок в моей голове. Что-то переключилось, и я понял, что для меня изменился целый мир. У меня был брат. И его звали Богдан.
Он замолчал, непроизвольно сжав руки в кулаки и глядя на стоявшего перед ним мужчину расширенными глазами, блестящими от едва сдерживаемых эмоций.
— Костя, — глухо сказал Богдан, заранее ненавидя себя за те слова, которые пытался заставить себя произнести. — Тебе лучше уехать. Вернуться домой.
— Уехать? — тихо переспросил брат. Дёрнувшись как от удара, он издал хриплый недоверчивый смешок. — Нет, даже не рассчитывай. Только не сейчас, когда я нашёл тебя.
— Не надо было искать. Я столько тебе сделал. Такое невозможно простить.
Богдану хотелось сжать зубы и застонать. Он отвернулся, не в силах дожидаться осуждения в родных глазах, но его тут же дёрнули за локоть, поворачивая обратно.
— Посмотри на меня.
Костина хватка была на удивление твёрдой. Он требовал, а не просил, и в его голосе помимо звенящего волнения звучали стальные нотки.
— Посмотри, Богдан. Думаешь, мне нужны твои оправдания или приступы вины? После всех этих чёртовых недель, когда я сходил с ума, понимая, что потерял. Магия исчезла не сразу. Я по крупицам собирал воспоминания о тебе, складывал их как мозаику, чтобы понять, что произошло и откуда мне начинать поиски. Ты избавился от чёрного серебра, об этом было нетрудно догадаться. Дед Николаша всё подтвердил. Он долго не мог понять, каким чудом мне удалось разрушить силу древней магии, а мне было плевать как. Когда я узнал достаточно, сразу же пошёл к родителям. Им хватило одного твоего имени, чтобы вспомнить.
Упоминание о родителях подействовало как болезненный укол, заставив Богдана вздрогнуть.
— Вспомнили меня и сразу же пожалели об этом? — пробормотал он, мысленно возвращаясь к списку своих грехов, в котором не последнее место занимала болезнь отца, вызванная с помощью магии. — Правильно, если так, потому что другого я не заслуживаю.
— Какой же ты придурок, — резко покачал головой Костя. — Чтоб ты знал — я еле уговорил отца и маму не ехать, потому что хотел увидеть тебя первым. Рванул сюда, как только получил адрес. Обязательно было бежать на край света? Тебя было нелегко искать. И так долго.
Он выдавил последние слова через стиснутые зубы, а потом вскинул голову и подался вперёд, вглядываясь в лицо Богдана горящими, полными надежды глазами.
— Знаешь, что мне помогало во время поисков? Воспоминание о нашей встрече возле больницы. Я вспоминал твоё лицо и жалел, что не остановил тебя и не позвал. Постоянно ругал себя за это и ужасно боялся, что никогда тебя не найду. Мне хватило с избытком, поверь. Я больше не хочу слышать ни слова о том, кто прав или виноват. Хочешь сказать, ты ещё не расплатился и не заслужил прощения? Или забыл, что большая часть твоего «внимания» доставалась мне? Так вот — я простил тебя уже давно. Прощал сразу, даже когда убегал, злился и считал тебя врагом. Тогда я не понимал, насколько сильно ты боишься меня потерять. Я сам себя не понимал. Кричал и обвинял, но всегда хотел быть рядом с тобой. Потому что любил.
Костя схватил брата за плечи и уставился ему в глаза долгим настойчивым взглядом. Не позволяя отвернуться и не собираясь отпускать — так, как всегда делал сам Богдан.
— Слышишь меня? Если ты ещё не понял — я всегда тебя любил. Сначала как брата, потом не только, но для меня стали правильными оба варианта. А самое правильное то, что мы должны быть вместе. Хочешь здесь, хочешь в Северограде или любом другом месте, но рядом со мной. Только так, потому что я не хочу и не могу по-другому. Потому что я люблю тебя.
Его пальцы крепко сжались, а потом он убрал руки и нехотя отступил назад, чтобы дождаться ответа на вопрос, который не задал.
— Костя, я…
Богдан хотел что-то сказать и вдруг замолчал, с ослепительной ясностью понимая, что прямо сейчас, в эту секунду ему дарят целый мир. Не потому, что он был достоин или заслуживал такого щедрого подарка, а просто за то, что его любили. Любил этот повзрослевший, но такой же чуткий и щедрый мальчишка, который смог простить и забыть всю причинённую ему боль, просто отбросив её в сторону. Умудрившийся изменить даже древнюю магию и разрушить жестокие чары силой своего искреннего чувства.
Закрыв на секунду глаза, Богдан позволил себе вздохнуть, легко и свободно, чуть ли не впервые за долгие-долгие месяцы. Внутри него ярким согревающим теплом расцветало счастье. То самое, что вспыхнуло и затрепетало под кожей с момента, когда он открыл дверь, а сейчас вовсю кипело в крови и опьяняло мозг, подгоняя слова, которые он больше не мог и не хотел глушить бесполезным раскаянием.
— И я не смогу по-другому. Потому что не живу без тебя. Я люблю тебя. Всегда любил и всегда буду.
Он увидел, как в голубых глазах засветились облегчение и радость. Как Костя потянулся навстречу, протягивая руки. И тоже сделал шаг вперёд.
Конец