- Да, - согласилась Кейт, - люди, которые вызывают подобные чувства, очень опасны, хотя бы даже в эмоциональном плане.
Кент была на три года старше Ханны; стройная, миловидная, со светло-русыми волосами и зеленоватыми глазами, она часто улыбалась, и все же в ее облике было нечто печальное. Может быть, на ее пути когда-то тоже стоял опасный человек?
Несколько лет тому назад Кейт встречалась с неким Люком Кэссиди, но он уехал и больше не вернулся в Кловер. Ходили слухи, что именно он и был причиной печали на лице девушки.
Разговор прервала подбежавшая к ним виновница торжества.
- Вы обе мне очень нужны! - воскликнула она, схватив Ханну и Кейт за руки. - Мы хотим устроить конкурс на лучшую танцевальную пару. Кейт, найди, пожалуйста, пластинки в стиле "ретро".
- Это сокровище у меня имеется! - весело подтвердила Кейт. - Все четыре альбома.
- Принеси их поскорее, - попросила Эбби. - Большинство наших кавалеров хотят танцевать с Ханной. За тобой выбор: танцуешь или с одним, или со всеми по очереди.
- Может, я ни с кем не захочу танцевать. Разве что с твоим женихом, Беном Харпером, если ты не возражаешь.
Эбби рассмеялась.
- Все невесты очень ревнивы. Гляди, как бы я не напялила на тебя - в отместку - подвенечный наряд в оборочках и с фатой.
- Только не это! Клянусь, я даже не подойду к твоему жениху!
Девушки со смехом вошли в гостиную.
Не прошло и десяти минут, как Мэтью распаковал багаж и достал из сумки заветную книгу о первых поселенцах Южной Каролины. Улыбаясь, он открыл страницу, посвященную семейству Фарли. Его нисколько не удивило, что черноволосая красавица принадлежит к аристократическому клану. Она была не только богата, умна и привлекательна, но и обладала чисто женским магнетизмом, которого, к сожалению, недостает многим аристократкам.
Однако он прибыл в Кловер не для того, чтобы флиртовать с прекрасной южанкой, кожу которой можно было сравнить разве что с лепестками магнолии. Он приехал сюда, чтобы узнать, кто он такой.
Выдвинув верхний ящик бюро, куда только что положил цветную фотографию в рамке, Мэтью снова достал ее и принялся внимательно рассматривать. Это был семейный портрет его родителей - Галена и Идеи Грейнджер - вместе с черноволосым и черноглазым пятилетним сыном - то есть с ним самим. Более нежных и заботливых родителей, чем Гален и Иден, он не встречал. Мэтью был смыслом их жизни, и они не скрывали от сына своей любви к нему. Но вот случилось непоправимое: оба погибли в автомобильной катастрофе. Близкий друг отца, морской офицер в отставке Олберт Реттон, позвонил и сообщил о трагедии. А через день после похорон Мэтью потрясло еще одно неожиданное известие.
- Ты, Мэтью, их приемный сын, - сообщил Олберт. - Они хотели сами рассказать тебе об этом, но все не решались.
С этими словами друг отца передал Мэтью письмо, в котором те, кого он считал своими родителями, писали, что любят его как родного сына, хотя он и приемный. О том, кто его кровные родители, ничего не сообщалось.
Положив дорогую ему фотографию в ящик бюро, Мэтью открыл сумку с книгами и блокнотами. Среди прочих книг было несколько детективных романов, автором которых являлся он сам. В качестве псевдонима Мэтью взял имена тех, кто его вырастил: "Гален Иден".
Однако мысль о том, что ему не известны имена кровных родителей, не давала ему покоя. И вот, поручив расследование этого вопроса частному детективу и заплатив за работу кругленькую сумму, Мэтью в конце концов получил свидетельство о своем рождении.
Теперь этот документ хранился в одной из папок, уложенных в матерчатую сумку, но имя ребенка в нем не значилось; написано было лишь: "Новорожденный мальчик". Имя шестнадцатилетней матери, давшей ему жизнь, было Александра Уиндэм, а восемнадцатилетнего отца звали Джесси Полк. Никакой другой информации в свидетельстве о рождении не было.
И вдруг случайно Мэтью Грейнджер напал на след своих невенчанных родителей в маленьком провинциальном городке Кловере, в штате Южная Каролина, на берегу океана.
Вначале Мэтью и не помышлял о том, чтобы поехать в Кловер. Но мало-помалу мысли о посещении этого городка стали преследовать его. И вот он здесь - в том самом городе, где два подростка, влюбленные друг в друга, вопреки всем правилам морали стали его родителями. Он не знал, живут ли они по-прежнему в Кловере или разъехались по разным городам и штатам. Его матери теперь сорок восемь лет, а отцу - пятьдесят. Что касается матери, было ясно, что она принадлежит к богатому аристократическому роду. Об отце не было известно ничего.
Кто же он такой на самом деле: Мэтью Уиндэм или Мэтью Полк?
Чувство одиночества, внезапно охватившее его, было нарушено звуками музыки и смеха, доносившимися с нижнего этажа. После смерти тех, кто его вырастил и кого он по-прежнему считал своими родителями, Мэтью стал необщительным. У него даже не хватало энергии ответить на призывы тех женщин, которым он нравился, да и прежде он избегал серьезных связей. У него была любимая работа, обожающие его родители и какая-нибудь женщина, не претендовавшая на постоянную или хотя бы продолжительную связь.
Теперь жизнь потеряла для него смысл; да и что это за жизнь - мужчина тридцати двух лет без любви и привязанностей!
- Ханна Фарли, не изобретай свои фигуры, танцуй по правилам! - Визгливый женский голос долетел до него с первого этажа, отвлекая от мрачных мыслей.
Эта мисс Фарли, своевольная красавица, наверняка нарушит любые правила, если ей так захочется, подумал он, ухмыльнувшись. Мэтью всегда избегал общения с такими женщинами, предпочитая покладистых, глядящих ему в рот представительниц прекрасного пола, он привык чувствовать себя хозяином в отношениях со своими дамами.
Но мысли о Ханне почему-то преследовали его. Вспомнив, как она разлеглась на его кровати, он представил ее себе раздетой, губы опухли от поцелуев, а серые глаза затуманены страстью...
И хотя Мэтью был рад тому, что еще способен волноваться при виде хорошенькой женщины, связь с такой, как Ханна Фарли, была для него невозможна. Эта красавица и к тому же представительница местной знати может себе позволить жить по собственным правилам. Нет, это исключено! Связаться с такой женщиной безумие, как бы хороша она ни была. У него здесь совсем другие задачи, и, раз уж он почувствовал в себе силы, надо их направить на то дело, ради которого он и прибыл в Кловер.