Напрочь забыв о растрёпанной постели, что собиралась заправить, София поспешила убраться из собственной квартиры. Срываясь на бег, она торопливо зашагала к входной двери – тяжёлой металлической, за которой раньше было совершенно спокойно. На ходу схватив дерматиновую сумку с пола и сдёрнув драповое пальто с вешалки, она ловко запрыгнула в чёрные ботиночки, на носах которых красовались серые разводы грязи.
Подрагивающие пальцы судорожно дёргали ключ в замочной скважине, совершенно неритмично отпирая замок. Наконец, София смогла широко распахнуть дверь, как вдруг ощутила чужое присутствие. За её спиной кто-то стоял. Периферийным зрением она улавливала маленький тёмный силуэт в метр высотой. От навалившего осознания, что в квартире она не одна, а всё утро и ночь за ней наблюдали – нутро сковало ужасом. Слишком страшно было обернуться и убедиться, что за ней и правда стоял ребёнок, от которого исходило тяжёлое могильное зловоние.
========== *** ==========
Промозглый ветер хлестал по лицу, забирался за шиворот драпового пальто, заставляя Софию ёжиться от холода в тщетной попытке сохранить хоть толику тепла. На глазах выступили слёзы из-за очередного глотка обжигающе-ледяного воздуха. Натянув повыше, практически под самые глаза, серый бесформенный шарф, София ускорила шаг, остервенело рассекая покрасневшим лбом могучие порывы ветра. Уже через десять минут она оказалась возле огромных, точно сохранившихся с викторианской эпохи, школьных ворот. Трёхметровые створки величественно раскинулись между двумя каменными колонами, на которых застыла пара гротескных горгулий с обезображенными мордами. Эти статуи ей всегда казались слишком жуткими и вычурными, абсолютно не гармонирующими с уютным образом учебного заведения, поэтому всякий раз, проходя мимо них, она испытывала некий когнитивный диссонанс, искренне желая их скорейшего исчезновения.
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, София юрко нырнула в маленький закуток, который расположился как раз напротив школьных ворот. Небольшой отрезок улицы уходил немного вглубь, обеспечивая тем самым хорошее укрытие. В свою же очередь София могла обозревать ворота во всём их великолепии.
— Сегодня я точно положу всему конец, — тихо прошептала она в поднесённые ко рту пальцы, на которых ещё мгновение назад нервно обкусывала ногти.
Её взгляд взметнулся вверх, к вывеске магазина электронной техники. Маленькие лампочки вокруг широких букв внезапно замигали, игриво бегая по незамысловатому слову «вольт». Заглядевшись на попарно переключающиеся огоньки, запоздало заметила, что на улице совсем смеркалось, несмотря на раннее время, ведь часы отсчитывали лишь половину седьмого вечера.
Дети выходили из школы в основном небольшими компаниями, гораздо реже можно было заметить одиночек, среди которых и оказался Михаэль. Он шёл, держа приличную дистанцию от других учеников. Его пустой, не пойми куда устремлённый взгляд казался непроницаемым. И как только он завернул из-за школьных ворот и направился вверх по длинному узкому переулку, выскочившая из своего укрытия София двинулась за ним.
Не меньше получаса Михаэль плутал по безлюдным улицам: он словно заранее знал, намеренно заворачивая лишь туда, где они оставались наедине — он и прятавшаяся за всевозможными углами, машинами, судорожно сжимающая в кармане деревянную рукоятку — она.
Далеко впереди показался сплошной алюминиевый забор. Михаэль немного прогулялся вдоль него и, найдя прикрытую куском картона дырку, пролез в неё. Но София не стала слепо следовать за ним, а на минуту-другую замешкалась: стоит ли ей ступать в неизвестность? Вдруг Михаэль давно понял, что она следила за ним, и теперь вёл её прямиком в ловушку? Плюнув на здравый смысл, который уже и так давно утратила, София последовала за ним, протиснувшись в щель не больше метра в высоту.
Как она и предполагала, за высоким забором спряталась разворачивающаяся стройка. Рабочие только приступили к закладыванию фундамента, поэтому никаких нагромождений со стороны улочки не было видно.
София больше не видела загадочного ребёнка, будоражащего фантазию чёрными очами. От этого становилось лишь страшнее. Казалось, что все ощущения вмиг заострились, и теперь она могла слышать звуки за многие метры, а то и километры от себя. Ощущать разнообразие запахов: особенно отчётливо она чувствовала смрад гнили, словно где-то неподалёку разлагался труп псины.
Внезапно справа раздался оглушающий грохот, заставивший невольно вздрогнуть всем телом и резко обернуться на источник звука. Белая с чёрными лапками кошка проворно прыгнула за сложенные в ряд мешки цемента, а повалившийся на бок металлический бак ещё какое-то время катился, пока не встретился с маленьким валуном, что заставил его в один миг замереть на месте.
Бешеный стук сердца оглушал, затмевая любые другие звуки, кроме нарастающего шума в ушах — чудилось, что София может слышать собственную быстро снующую по венам кровь, пульсирующую и зловеще булькающую в висках. Медленно развернувшись обратно, она испуганно впилась глазами в одинокий силуэт, стоявший к ней лицом. Мелкая дрожь заколотила её тело от пронзительного взгляда: маленькие, чёрные угольки пробуравили лицо, затем спустились на шею и замерли на уровне груди. Михаэль ничего не говорил и даже не двигался, чем внушал лишь больший ужас.
— Наконец-то, — приглушённо произнёс он, оскалившись в подобии улыбки. Из-за раздвинувшихся губ показался ряд узких, словно толстые иглы, зубов.
София невольно представила, как эти острые маленькие лезвия рассекали её плоть, впивались и жадно сосали кровь, наполняя брюхо заветным нектаром.
— Что… что ты такое?.. — из-за испуга она не могла внятно произнести и слова.
Дёрнувшись, София одним нервным движением вытащила из кармана длинный кухонный нож, который теперь подрагивал в её побелевших пальцах. Она так сильно сжимала рукоять, что даже не замечала болей от судорог, то и дело возникающих в кистях. Всё нутро сковало от страха, каждый вдох давался с огромным трудом. Ей ещё никогда не было так страшно.
Зажмурив глаза, София бросилась вперёд, направив остриё ножа на существо, прикинувшееся ребёнком. Она совсем не почувствовала, как хорошо заточенное лезвие вошло в плоть до самой рукоятки, пронзив тело насквозь; как по рукам заструилась тёплая липкая кровь, крупными каплями падающая на землю.
Обессилено, будто из неё выкачали саму душу, она упала на колени, а затем и на бок. Она тонула в быстро образовывающейся алой луже, отдающей слабым запахом металла. А рядом с ней лежал мальчик. Лежал, повернувшись головой в её сторону. Лежал, глядя на неё, не моргая. Лежал и улыбался.