Утро встретило проснувшихся людей стылым ветром с равнин. Наскоро приготовив завтрак на остатках собранного накануне хвороста, отряд принялся собираться в обратную дорогу. Дроган коротко рассказал Бенгте, что случилось в склепе, в ответ на её вопрос об Олаве.
— Жаль его, — вздохнула девочка. — Он был добрым. Иногда угощал меня салом, хотя я говорила, что не ем такое.
Дроган невольно приподнял бровь.
— Да? Не знал, что вы так сблизились.
— Какой там. Просто болтали иногда.
Воитель обернулся. Олав сидел в сторонке и молча смотрел в небо, запрокинув голову. На его губах блуждала беззаботная улыбка. Вздохнув, Дроган собирался уже вернуться к сборам, когда заметил направлявшегося в его сторону Стейна.
— Хотел поговорить? — спросил предводитель наёмников, приблизившись.
Дроган кивнул. Он действительно подходил к былому товарищу с утра, но тот был занят.
— Надо бы собрать отряд, обсудить кое-что.
— Например? Хотелось бы знать заранее, о чём речь пойдёт.
— Конечно.
Дроган достал найденную в склепе книгу и открыл на нужной странице.
— Во-первых, тут записи, которые сделал Ультред. В них объясняется его взгляд на то, что с ним случилось.
Стейн пролистал записи, пробежался глазами по строкам, и пожал плечами.
— Надо же, записки мертвеца. Ну, и что тут обсуждать? Нам нет дела до того, кто из этих крестьян кого убил. Пусть хоть все друг друга перережут — главное, чтобы остался хоть один, который нам заплатит. Так что мы стрясём с этого Ранверда монеты и уйдём. Тут не о чем разговаривать. Даю тебе слово — весь отряд будет со мной согласен. Разве что кроме Велимиры, но тут уж тем более — ни к чему её лишний раз беспокоить, если она в меньшинстве. Согласен?
Дроган кивнул. Что ещё ему оставалось?
— Книгу я заберу — будет, с чем торговаться, если вождь начнёт артачиться по поводу оплаты. Ты что-то ещё хотел обговорить?
— Да. Похоже, мертвецы в округе поднимаются не просто так. Скорее всего, во всём виноват артефакт. Помнишь ту выемку на саркофаге, где на нас напал призрак? Там лежал жезл, способный пробуждать мёртвых. Думаю, я мог бы его найти.
Стейн почесал подбородок. Нахмурился. Затем покачал головой.
— Нет. Зачем? Скоро мы уйдём отсюда, и это будет уже не наша проблема. Ну, поднимаются мертвецы, и что? Местные пусть разбираются. Продать этот твой жезл мы всё равно не сможем. Толку от него?
— Почему не сможем продать?
Предводитель наёмников усмехнулся.
— Помнишь, вы с Эспеном меня убеждали, что мы не сможем продать книгу, потому что нас за неё на костёр отправят? Думаю, с этим жезлом — та же история.
— Мы могли бы попробовать отдать его Церкви. Они могли бы вознаградить нас на такую опасную находку.
— Сам-то в это веришь? Сомневаюсь. Церковь в лучшем случае просто заберёт его и спасибо, если сами должны не останемся. Скажи лучше вот что — ты-то зачем хочешь его найти? Только честно.
— Я хочу избавить эти земли от нежити и от колдуна, который использует этот артефакт для вреда людям.
Стейн прищурился.
— Старые привычки сложно отпустить? Понимаю. Знаешь, давай вот как поступим. Мы доберёмся до Пригорья ближе к вечеру, и следующий день я буду выбивать плату с их старосты, а остальные — отдыхать и пытаться лапать местных баб. Свободное время будет. Бери тех, кто сам захочет с тобой пойти — и ищите этот жезл, если уж в твоей жизни так не хватает подобных вещей. Найдёте — делайте, что хотите. Но если сумеете продать, я, ты и те, кто с тобой пошёл, получаем по три доли, остальные — по одной. Устраивает?
Дроган кивнул. Вряд ли он мог бы сторговаться на лучшие условия.
— Тогда добро. Ну, пошли в обратный путь. Надеюсь, Пригорье ещё не вымерло от этой колдовской чумы.
Вскоре отряд снялся с места. Тордек, ополченец, шёл в стороне. Он был необычайно молчалив и с опаской поглядывал на отряд.
Тучи разошлись. С небес светило яркое солнце, прогоняя кошмары минувшего дня. Небо простиралось над головой куполом бескрайней глубокой лазури. Дроган снял плащ и убрал его в седельную сумку.
— Отец, откуда это всё берётся? — вдруг спросила Бенгта.
— Что?
— Ну, вот эти ужасы — ожившие мертвецы, чёрная магия, чудовища.
Дроган помолчал, припоминая лекции старого священника, отца Мирослава, в те далёкие времена, когда он ещё только готовился стать охотником на ведьм. Перед его глазами живо встал образ маленького сгорбленного старичка в чёрной рясе, подслеповато вглядывавшегося в зал, где собралась горстка послушников. Словно пытался удостовериться, что молодые люди действительно сидят на местах, а не сбежали рыбачить на заводь Беленки — небольшой речки за городом. В ушах Дрогана словно снова зазвучал тот тихий дребезжащий голосок. Хотя священник давно уже умер, тихо отошёл в иной мир в своей келье, слова его напрочь отпечатались в памяти воителя. Дроган повторял их без запинки, слово в слово.