- Господин капитан, - обратился к Степану подъехавший на коне наёмник, - засеки установлены, люди на позициях, ждём Вашего приказа.
- Действуйте по плану, - ответил Голушко, - до ночи, да и ночью, возможны вылазки. Тех, кто выйдет за стены с оружием - убивать, безоружных - грабить и отпускать. Если не сможете ограбить всех, грабьте наиболее богатых.
Наёмник слегка склонил голову, и поскакал к своим, чтобы довести до них приказ. А Степан вновь повернулся к Диргиниусу и продолжил жаловаться на свою горькую судьбинушку. Через пять минут Алаку это надоело, и он сказал:
- Наливай.
Маг огня и иномирянин-танцор выпили, закусили, и Голушко продолжил свой монолог...
***
- Эх, жаль я не увижу, как оно разгорится, - сказал Шпикерс поджигая свечу.
- Главное - чтобы разгорелось, - глубокомысленно ответил Билко, поджигая вторую свечу. - Кстати, почему мы должны поджечь три свечи? - уточнил сержант вольной роты, поджигая третью.
- Третья нужна для того, чтобы всё сработало, если потухнут две первые, - ответил изобретатель, складывая в мешок остатки ужина.
- Ты считаешь, что двух не хватит? - спросил Билко.
- На мой взгляд, хватит и одной, - ответил Шпикерс, завязывая мешок с продуктами, - но приказы капитана, пока он платит деньги, я не обсуждаю.
- Ладно, читай ту писанину, что тебе дал капитан, - приказал сержант.
Шпикерс достал из-за пазухи конверт, вскрыл его, и начал читать, водя пальцем вдоль строчек, при этом постоянно сбиваясь. Наконец Билко не выдержал, отобрал у изобретателя лист бумаги и начал бодро читать вслух:
- Дорогой племянник Фунтик[1], прошу тебя срочно отдать за меня долг в десять шкелов, которые я задолжал госпоже Беладонне[2], живущей в большом двухэтажном доме у крепостной стены слева от северо-восточной угловой башни, белая дверь с двумя красными петухами. С уважением, твой любящий дядюшка Мокус[3].
***
- Это что за письмо?! - возмутился лошадник, - явно не от нашего капитана. И вообще, почему я должен отдавать какой-то Белладонне десять шкелов?
- Дярёвня, - фыркнул бывший взломщик и пояснил:
- Мы должны пойти по этому адресу, а про долг написано для того, чтобы стражники, коли к ним попадёт это письмо, ничего не поняли. Да вот только боюсь, что стражников с мозгами, как у твоего Лоурика, во всей Тапии не сыщешь. Чудит наш капитан, где не надо. Ладно уж, пошли, тут у меня есть ещё одно дельце, я как раз присмотрел дом по дороге...
***
- Вот, теперь остаётся только ждать, - сказала Ребана, присаживаясь на труп стражника.
- Ты уверена, что на этом можно сидеть?! - изумился Глакер.
- Кольчуга немного колется, а так он упитанный был дядька, мягко, особенно на пузе. Могу подвинуться, если что.
- Да нет, лучше я постою.
- Тогда присядь на хозяйку дома, - предложила бывшая воровка, - нам ещё здесь пару часов куковать.
- А ты уверена, что первыми сюда придут те, кого мы ждём, а не друзья твоего кресла? - спросил маг-криомант.
- Это вряд ли, - ответила Ребана, и пояснила:
- Часть этого дома была снята людьми нашего капитана, а в подвале они прорыли подземный ход, чтобы мы могли спокойно покинуть Тапию. Затем, когда подземный ход был готов, его заделали, а "квартиранты" съехали. Скажу честно, я не знала, что хозяйка крутила шашни со стражником. Она вообще здесь не должна была находиться, так как срок аренды истекает послезавтра. Как любит говорить наш капитан, и хозяйка этого дома, и стражник - её любовник, это неизбежный сопутствующий ущерб.
- Какой ущерб? - не понял Глакер.
- Неизбежный и сопутствующий.
- То есть?
- Если бы здесь никого из местных не оказалось, то мы бы никого не убили...
- Вообще-то это ты убила обоих, - перебил бывшую воровку маг.
- Ну извини, что я так выразилась, - ехидно ответила Ребана на эту тираду, - просто я подумала, тебе будет неприятно, если я напомню, что девушка сделала всё за тебя. Вообще как маг и как мужчина ты должен защищать меня, такую кроткую и невинную...
- А что же это ты подразумеваешь под невинностью? - издевательски уточнил Глакер.
- То же, что и всё честные девушки.
- Ну да, с формальной, так сказать, точки зрения ты, без сомнения, девушка, а вот насчёт того, что ты не знала мужских объятий...
- Заткнись! - завизжала Ребана, - А не то я вспомню, кто хотел заработать на моих похоронах.
Ответить на это маг-криомант не успел, так как в дверь настойчиво постучали.
- Кого ещё Сну принесла, - пробормотала себе под нос бывшая воровка, мгновенно вскочив с трупа и доставая из рукава нож, - Для наших рановато.
Как выяснилось через пару минут, Сну принесла Билко вместе со Шпикерсом. Сержант "Гвардии Валинора", поговорив с изобретателем, лучше других осознал, что произойдёт, когда догорят свечи. Поэтому он небезосновательно решил, что оставаться в Тапии слишком опасно, и чем скорее он сделает отсюда ноги, тем лучше.
- Слава всем Семи Богам, успел, - отдышавшись и утирая выступивший на лбу пот, сказал Билко.
- Так вы, сержант, пришли даже раньше срока, - удивилась Ребана.
- Да я не про это, - отмахнулся сержант и пояснил:
- Я боялся, что ты с Глакером перецапаешься. Рад, что ошибся. Кстати, трупы обобрали?
***
- Самаль Будал, объясните мне, что за зелёный фонарь горит над тем домом?! - прорычал Ульдин.
- Не могу знать, господин алам! - бодро отрапортовал старый воин.
- Так узнайте!
- Есть! - вытянулся по стойке смирно Будал и, свесившись со стены, прокричал:
- Рабат Ноб, узнать, что там за зелёный фонарь!
- Ну что уставились - команды не слышали? - прорычал рабат Ноб своему десятку ополченцев. - Зажечь фонари и за мной, бегом, марш!
Алам Ульдин только слегка усмехнулся себе в усы. Что бы там ни говорили, все армии похожи друг на друга - никто не хочет ничего делать, только пинают нижестоящих и получают пинки от вышестоящих.
Как только крепостная стена скрылась за поворотом улицы, рабат Ноб сразу же приказал:
- Шагом.
- Господин рабат, разрешите вопрос? - спросил своего непосредственного командира один из молодых ополченцев.
- Давай.
- А почему мы сейчас идём, вместо того чтоб бежать?
- Сынок, если ты хочешь побегать, то это я тебе могу запросто устроить в гарнизоне, когда всё закончится, а ополчение ещё не распустят по домам, - раздражённо ответил Ноб.
- А всё же, рабат, почему? - спросил ополченец явно постарше и побогаче Ноба. В его голосе слышалось превосходство, а выражение лица говорило: сейчас мы тебе подчиняемся, но как только ополчение распустят, то... произойти может всякое.
- Потому что если наш алам прав, и этот фонарь горит неспроста, то в доме могут оказаться враги. А они никуда не бежали, следовательно, полны сил, - пояснил свои действия рабат и, не выдержав, добавил:
- А ты обязательно хочешь измотаться перед боем, чтобы я и твои товарищи смогли потом утешить твою вдовушку?
- И не дождётесь, - прошипел ополченец в летах под хохот своих товарищей.
Весь оставшийся путь до дома с башенкой десятка выясняла у незадачливого бойца особенности натуры будущей вдовы.
- Ладно, хватит смеяться, - приказал рабат, доставая меч, повернулся к самому крепкому в десятке с молотом в качестве оружия и приказал:
- Ломай дверь, да поаккуратней. Вдруг здесь живёт какая-нибудь дура, которая этим огоньком подаёт сигнал любовнику, что муж ушёл. А вы двое встанете с фонарями по бокам от двери...
Ополченцу, который в мирное время был молотобойцем, пришлось вышибить три двери прежде, чем рабат со своими подчинёнными добрался до башенки, наверху которой горел масляный фонарь с зелёными стёклами. Несколько ополченцев, которым Ноб поручил обыскать дом, спустя пару минут также поднялись в башенку весьма недовольные тем, что им не удалось ничегостащить, и доложили, что дом пуст, даже мебели в нём нет...