— Чё ты копаешься! — донеслось из лагеря, возвращая девушку с небес на землю.
Подхватив котелок, она бросилась бегом. Если хорошее настроение атамана сохранится до вечера, возможно, он и позволит искупаться. Самый лучший подарок, который только может быть у неё на день совершеннолетия!
Вернулись охотники, добычу насадили на заранее приготовленный вертел, в огонь закапал жир. Рядом в котелке варились собранные на камнях моллюски. Иния не знала, как это можно есть, но один из разбойников, в прошлом промышлявший пиратством, смотрел на свою добычу с немалой жадностью. На запах сбежались все, кто отправился купаться или осматривать побережье. Закон делёжки был прост: кто не успел — тот опоздал. В стороне от костра остался только атаман. Пристроив седло на древесный корень и прислонившись к нему спиной, он сидел и точил кинжал.
Мягких шагов не услышал никто.
— Мир вам, люди добрые. — старинное приветствие, произнесённое низким сильным голосом, заставило разбойников похвататься за оружие.
Один атаман сохранил присутствие духа.
— Кого нелёгкая принесла? — рявкнул он, не меняя позы.
— Я всего лишь странник… и я одна. — ответил пришелец — или правильнее сказать «пришелица»?
Разбойники расступились, пропуская девушку к огню, и Иния смогла её рассмотреть. Высокая, не ниже атамана, она держалась, словно Императрица в тронном зале, который графская дочь видела только на картинках. Чем дальше она разглядывала незнакомку, тем больше её глаза округлялись от изумления; во взглядах остальных без труда читалась алчность и возбуждение от лёгкой добычи. Начать с того, что девушка была одета в рубаху легчайшего шёлка, какой не всякому барону по карману; широкий пояс украшали стальные бляхи, ножны висящего на нём кинжала поражали изяществом отделки, кожа штанов казалась тонкой, словно ткань, и бархатистой на ощупь. Завершали наряд высокие, выше колена, сапоги с металлическими пластинами на голенищах, нос и каблук окованы сталью. Спинная перевязь с двумя клинками крест-накрест пересекала грудь, подчёркивая её форму — весьма, надо сказать, впечатляющую. Впрочем, внешность девушки заслуживала отдельного описания. Иния никогда не видела ничего подобного, даже статуи работы великих скульпторов древности не шли ни в какое сравнение с суровой красотой пришелицы. Точёные черты, внешние уголки глаз подняты к вискам, глаза странного серо-зелёного… или серо-голубого цвета, в отсветах костра не разберёшь, высокий лоб украшен обручем с небольшим сияющим камнем, волосы заплетены в косу, свисающую ниже пояса, толщиной с крепкую мужскую руку и обвитую, похоже, серебряной цепочкой… Да кто она такая, что осмелилась явиться в разбойничий лагерь одна, да ещё с такими цацками?!
— Мне нравится. — одобрил атаман. — Такой красивой бабы у меня ещё не было. — конечно, он уже всё решил. — Раздевайся.
— Простите, я не очень хорошо владею вашим языком… — неуверенно произнесла девушка, непонимающе оглядываясь по сторонам.
Разбойники уже окружили её, предвкушая потеху. Плотоядные взгляды, кривые или откровенно жестокие усмешки, пальцы, скрюченные, как когти… Иния хотела крикнуть «беги!» — но упустила момент, и подобный вопль только добавил бы вторую жертву к развлечению.
— Я сказал, раздевайся. Снимай одежду, цацки, оружие. Это денег стоит, так что не хочу просить ребят помочь. Они парни горячие, ещё порвут чего… Давай, шевелись. Я третий раз уговаривать не буду. — лениво пояснил атаман.
Взмах кинжала — и вся банда обнажила оружие. Девушка оказалась в кольце стали, отражающей отблески костра. Солнце почти зашло, но Иния увидела, как изменилось выражение её лица. Оно стало спокойным и жестким, глаза чуть сощурились, губы сжались, — и в тот же миг гостья атаковала. Не обнажая клинков. Кинжал остался в ножнах, рукояти мечей торчали за плечами. Дочь графа даже представить себе не могла, что можно убивать вооружённых разбойников голыми руками, без доспехов и меча! Она часами наблюдала за учебными поединками рыцарей отца и своих братьев, она тайком смотрела на турнир, когда выдавали замуж её старшую сестру, но это..! Такого не было ни в одной балладе, просто потому, что о таком менестрели не поют — знают, докуда можно врать, а где стоит остановиться. За этакие небылицы могут ведь и рёбра пересчитать! Но на глазах Инии невозможная схватка завершилась в считанные минуты. Разбойники лежали, кто выронив оружие, кто сжимая его последней, смертной хваткой. Никто не шевелился и даже не стонал. Атаман стоял, держа в правой руке короткий меч, в левой — кинжал. Странная девушка замерла, словно изваяние.