В сентябре 1769 года, пройдя по долине Терека, русский отряд вышел на границу с Имеретией. Тут выяснилось, что осторожность военной коллегии оказалась обоснованной. Под знаменами царя Соломона собралось всего 200 воинов, а разоренная страна, находящаяся в состоянии полной анархии, не могла обеспечить русские войска провиантом. Все, что удалось получить, — трехдневный хлебный «рацион» и пять быков. Далее предлагалось обеспечить себя с помощью реквизиций, что таило сразу три опасности. Во-первых, многие районы оказались так разорены, что взять там было просто нечего, во-вторых, реквизиции сразу обостряли отношения с местным населением и, в-третьих, подобное самообеспечение быстро превращало регулярную армию в неуправляемую орду мародеров. Более серьезным партнером оказался царь Грузии Ираклий, семитысячное ополчение которого совместно с русским отрядом в марте 1770 года двинулось к турецкой крепости Ахалцых. Но вскоре Тотлебен, отличавшийся ужасным характером, вступил в конфликт с грузинским царем и уклонился от продолжения боевых действий под предлогом малочисленности отряда. Командир-немец совершенно не знал русского языка и в общении с грузинами пользовался сразу двумя переводчиками, что приводило к многочисленным недоразумениям. По выдуманному обвинению в предательстве Тотлебен потребовал удалить из корпуса всех офицеров-грузин, чем вызвал возмущение их русских сослуживцев.
Однако подход подкреплений подтолкнул генерала к активности. Почти без боя в июне 1770 года был взят Кутаис, обороняемый сильным турецким гарнизоном, после чего последовала бестолковая и безуспешная осада крепости Поти. Офицер Чоглоков писал в Петербург: «…Тотлебен или с ума сошел, или какую-нибудь измену замышляет, поступая во всем против интересов русского двора: тамошних царей между собой ссорил, с князьями обходился дурно, многих из них бил, других в оковах держал, деревни разорял, безденежно брал скот и хлеб, вступал в переписку с ахалцыхским пашой, назначил для отсылки в Россию 12 лучших русских офицеров, не оставляя никого, кроме немцев и самых негодных по поведению русских»[212]. Согласия в действиях союзников достичь было непросто: обе стороны не верили друг другу, обе соревновались в спесивости. Военно-стратегические цели русских и грузин тоже оказались разными: первых интересовал Поти как опорный пункт на побережье Черного моря, а вторых — крепость Ахалцых, овладение которой позволяло надеяться на отвоевание других приграничных территорий. Чтобы разобраться в происходящем, в сентябре 1770 года был прислан капитан Языков. Вместе с поверенным России в Грузии капитаном Львовым он попытался примирить Ираклия и Тотлебена. О командире российского экспедиционного корпуса Языков писал: «Пребывание его здесь ни на что иное, как только, чтоб достать себе добычу, что довольно уже и достал и для того точно отгоняет от себя здешних царей и один хочет города брать»[213]. Видя поведение Тотлебена, к нему потянулись противники Соломона и Ираклия — князья Дадиани, Гуриели и Шервашидзе, которые вели двойную игру[214].
Незадачливого военачальника, много сделавшего для подрыва авторитета России в Закавказье, заменил генерал А.Н. Сухотин, получивший следующую инструкцию: «Наше намерение было и есть самих грузинцев на диверсию против неприятеля употреблять, при подкреплении только с нашей стороны таким числом войска, какое уже в Грузии находится, а непосредственную в том краю войну не производить, к чему требовалось бы и множество людей и великое иждивение, а для будущего времени ни малой однако ж прочности не обещало бы. По сему не ищется присовокупить грузинских земель, как отдаленных и совсем неподручных, к нашей империи, но представляется в воздаяния услуг их владетелей, какую они в общую всего христианства пользу окажут в войне настоящей, о поправлении их жребия и о приведении земель их в безопасность от дальновидных турецких покушений при заключении с Портой мира стараться». Однако и новый командир военными талантами не блеснул: летом 1771 года, вопреки советам царя Соломона, он снова повел экспедиционный отряд к Пота, крепость не взял, но похоронил в окружающих ее болотах 800 человек, умерших от лихорадки. 5 мая 1772 года русские войска покинули Кутаис и двинулись на родину. Кючук-Кай-нарджийский мирный договор 1774 года предусматривал для Турции амнистию всем воевавшим на стороне России, освобождение Имеретии от обязанности платить дань невольниками, запрещение вводить турецкие гарнизоны в грузинские крепости, защиту религиозной свободы христиан[215]. Но, подписывая с Турцией договор 1774 года, Россия фактически устранилась от покровительства христианам Мингрелии, Гурии и Имеретии: «Как помянутые народы находятся подданными блистательной Порты, то Российская империя не имеет впредь совсем в оные вмешиваться, ниже притеснять их»[216].
212
Цит. по: