-Извините, не подскажете, где мне искать двух… - глухой бас парня перебил шустрое раздражение пухлого торговца часами и разными кольцами.
-Мальчик, где ты тут увидел "Раздача бесплатных подсказок"? Если нет денег проваливай, не мешайся.
6001-й глубоко вздохнул и пошёл дальше:
-Извините.
Сцена как и танцпол сияли на середине площади. Там же веселилась большая толпа.
Торговля теснилась в отдалении от всеобщего рейва рядом с разношерстными полуразрушенными домами.
В левой руке Безымянный держал тетрадный лист. Пара капель в конце подмыла кривые записи, но мысль оставалась понятной: "Роберта обокрали два придурка. Один рыжий, а другой…"
Парень поморщился от какофонии запахов дешёвого парфюма и быстро пошёл дальше, закрывая рукавом нос.
-Подскажите пожалуйста, где мне найти… - блондин громко чихнул.
-Больных не обслуживаю! - крикнул тощий торгаш в синем пуховике, сидя за прилавком с автоматами, мечами, кортиками, пистолетами и патронами ко всему этому изобилию.
- Что тебе, красотуля? - спросил он уже мягко.
Рядом стояла миловидная девушка, половину её лица скрывал шарф, а глаза - очки.
Темнело быстро. Небо окрашивалось в пурпурный и слиловый, а цифровое солнце на последнем издыхании взирало с горизонта.
-Извините… - промямлил юноша и поплёлся дальше сквозь толпу, поглядывая на блистающую вывеску "Зелёная косатка".
"...бедный Роберт потерял всех своих товарищей…" - гласила запись где-то на середине страницы.
-СЛАВУ СОКОЛАМ, - взревела группа людей на тесной сцене-крыше местами белого, местами серого грузовика.
-Вам что-то надо? - поинтересовался бородатый продавец, одетый во всё чёрное.
- Яблочки очень вкусные! - задорно с улыбкой сказал он, указав на прилавок.
-СЛАВА СОКОЛАМ! - гулко ответила безумным ором толпа гуляк.
От лавки несло табаком.
-Нет спасибо. Я ищу двух людей. Один рыжий, другой лысый и они оба ходят в чёрном, - протараторил юноша, дрожа от холода. - Помогите, пожалуйста.
-Так ты этот чудак, что взялся за долг Роберта? - ухмыляясь, спросил мужчина. Его ловкие руки достали из кармана пальто самокрутку, а спички из другого. Чирк и бородач уже дымил медленную смерть.
Эта палатка стояла в отдалении от всех остальных. Через пару шагов уже разлеглась парковка. Её пожирал полумрак.
-Да. Вы мне поможете? - парень снова чихнул, прикрывшись ладошкой, и жалобно смотрел в красные глаза надежды.
Только отдалённый остров холодного света тускло предлагал глянуть на лотки с зелёными яблоками.
-О них никто не хочет марать ноги, - продавец крепко затянулся и выдохнул густые облачка едкого дыма. - Но ты, видимо, из отчаяных.
-Устроили эти два раздолбая притон на деньги старика, - торговец хмуро свёл густые брови.
-Я обязан вернуть Роберту его деньги, - твёрдо сказал юноша, прекратив дрожать. Его глаза загорелись, голос погрубел, а лицо стало напоминать мужское.
-Они по тому шоссе на крайней улице засели. Прям самый последний дом, - мужчина показал пальцами, которые зажимали тлеющую папиросу, на еле видную дорогу рядом.
- Врежь лысому по яйцам и скажи, что от Хаифа. Он поймёт, - остаток самокрутки переломился и пепел упал за прилавок.
-За что? - вдруг возразил собеседник, встав в ступор.
-Не суй свой нос, куда не просят, - резко ответил продавец и полез за новой самокруткой.
-Спасибо, - 6001-й выдавил добрую улыбку и пошёл вновь на бедные окраины. Походка его стала ровнее.
Солнце выпустило последний луч и погасло. Песни про любовь, секс и наркотики только набирали обороты.
"... Старика стали мучать кошмары после трагедии. Вот он и спился…Я почему-то хочу ему помочь… " - говорили некоторые строки в самом начале.
Кровь в жилах горячела и хватка крепчала.
Не частые прохожие косо глядели на Мистера-оранжевая-роба.
Кто-то вдали навязчево шептал: "Найти цель и… ".
Раздался оглушающий рёв толпы от очередного соло на гитаре.
Редкие фонарные столбы освещали такую же широкую и ровную дорогу. Обшарпанные вывески на фасадах зданий завлекали в подвалы: "Дешёвый опиум!", "Всё по 999", "Лучшая курильня".
Иногда рядом у входа стояли охранники-качки и грозно смотрели на каждого прохожего. Безымянный чувствовал их угражающий взгляд, шорохаясь от малейшего шума. Поджилки тихо дрожали, а рука вновь крепко сжимала оружие.
Тёмно-лиловая прохлада превратилась в мороз для блондина - он трясся пуще прежнего, а пальцы дубели. Челюсти непроизвольно клацали, словно отбойный молоток.
Лишь в глазах теплилась уверенность, хотя и она угасала дом за домом.
Даже на подходе к "Весёлой кунице" доносилась мешанина звуков с торговой площади, а из ближайшей двери изрыгались грузные, болезненные стоны.