КТ: Есть, но в них не покопаешься.
Маллинс: Это точно. Возможность копаться в компьютере — очень важный элемент. Мы можем дать людям платформу, которая годится для создания чего-то нового. И речь не только о программировании — можно сделать музыкальный инструмент или автоматизировать дом. Именно так многие из нас и изучили компьютеры — пробуя разные вещи, пытаясь заставить машину сделать что-то такое, для чего она изначально не предназначена. Это одна из причин, почему Raspberry Pi привлекателен для родителей — они могут дать его ребёнку и сказать: «Валяй, играй с ним». И нет опасений, что дети поломают основной компьютер.
"Копаться" в компьютере — что конкретно под этим подразумевается? На самом деле вопрос сводится к различиям между открытыми и закрытыми системами, но и тут возможны варианты. Полная открытость может означать доступ к исходным кодам операционной системы, к чертежам и спецификациям аппаратной составляющей и так далее. Самые закрытые системы не позволяют запускать на них произвольный код без разрешения производителей. Никто не горюет о невозможности писать программы для самого простого мобильного телефона, маршрутизатора или телевизора (имеющих, как и компьютер, процессор общего назначения), однако в случае с устройствами вроде айфонов и айпадов такая закрытость вызывает куда больше вопросов — хотя бы потому, что они изначально предназначены для работы с программами. Закрытость решает многие проблемы компьютеров (в первую очередь, исключает возможность что-то испортить), однако любители мастерить, заставшие времена, когда паяльник и компилятор были лучшими друзьями пользователя, смотрят на движение в сторону закрытости с большой опаской.
КТ: Вы не находите занятным то, что одновременно появились закрытые платформы вроде iOS и такие открытые системы, как Raspberry Pi?
Маллинс: Меня печалят не только современные мобильные телефоны. Проблемы начались ещё с карманных компьютеров. Это была отличная технология — хороший маленький экранчик, хороший процессор, но всё совершенно закрытое, ничего сам не сделаешь. Я всегда жалел об этом, ведь столько сил ушло на разработку, а в итоге получаешь такое прекрасное устройство и не можешь нигде покопаться. Со свободным железом всё совсем по-другому.
К этому моменту Алекс загружает на Raspberry Pi программу, демонстрирующую графические возможности, и запускает воспроизведение мультфильма.
Маллинс: Одна из уникальных особенностей Raspberry Pi — это мощность графического процессора. Никаких проблем с воспроизведением видео качества Blu-ray. Наверняка многие захотят использовать Raspberry Pi в качестве медиацентров, и это хорошо. Если, конечно, они будут посвящать хотя бы 20 процентов времени программированию! (смеётся)
Брэдбери: Разработчики XBMC — медиаплеера с открытыми исходниками сделают версию, благодаря которой можно будет загружаться сразу в режиме медиацентра.
КТ: Как вы думаете, может, в один прекрасный день на этом компьютере заработает Windows 8? Он ведь тоже поддерживает ARM.
Маллинс: Я мало знаю про Windows 8, но мне кажется, что он работает не на всяком ARM. Нам бы понадобился один из совместимых процессоров, либо Broadcom должен будет получить сертификацию. Но Raspberry Pi — открытая платформа, люди могут использовать её в любых целях, некоммерческих или коммерческих.
КТ: Думаете, Linux подойдёт для домашних пользователей?
Маллинс: Linux сейчас совсем другой, нежели несколько лет назад. Я каждый день его использую и дома, и на работе.
Брэдбери: И ещё, конечно, на Raspberry Pi могут портировать любые дистрибутивы и делать новые. Но не факт, что, когда компьютер дойдёт до детей, там будет установлено то же самое, что у нас есть сейчас. Сейчас обсуждается, что именно должен видеть ребёнок, когда включает компьютер, — командную строку, где можно набирать команды, как на старом BBC Micro, или какой-нибудь лаунчер приложений, как на телефонах с Android. Можно реализовать любой из этих вариантов. Или можно загружать компьютер в какую-нибудь среду вроде Scratch. Вставляешь карточку SD — и тебя приветствует Scratch.