Один из аспектов моих бесед с Александром Усаниным заинтересовал меня пуще всего остального. Рассказывая о премии «На благо мира», которую Александр со своими сподвижниками вручает согласно открытому голосованию в Рунете, он подчеркнул приоритет этического критерия над художественным: «Мы хотим, чтобы фильм или книга, удостоенные высшей награды, обладали не только совершенной художественной формой, но и несли непременно позитивную идею, а не отравляли сознание, в первую очередь, еще не самостоятельной в суждениях и принципах молодежи» (за дословность цитаты не ручаюсь, но суть была именно такова).
Тут-то меня и охватили сомнения. Соотношение этики и эстетики в произведениях искусства не просто волновало меня чуть ли не со школьной статьи, но и легло в основание моей диссертации. К великому моему сожалению весь накопленный опыт подсказывает, что гармоничное сочетание между этими аспектами духовного бытия возможно лишь в уникальных и самых утонченных образцах искусства. Величие нравственной идеи и художественной формы мы наблюдаем в «Дон Кихоте» Сервантеса, в «Цитадели» Сент-Экзюпери, в «Братьях Карамазовых» Достоевского, в «Чевенгуре» Платонова, в «Войне и мире» Толстого и еще в двух-трех дюжинах творений человеческого гения всех эпох и языков.
И ВСЁ! И больше нигде! В том искусстве, который мы наблюдаем на повседневном уровне во все времена, высокая и филигранная художественная форма в подавляющем большинстве случаев вдохновляется отравленным этическим содержанием. Либо воспевает Зло, либо ищет компромисс со Злом, либо мирится со Злом.
В то время как этически возвышенные произведения искусства просто удручают убогостью своей формы и художественной беспомощностью. Хотели как лучше, а выходит как всегда: пошлые, приторные агитки, способные у любого человека, тонко чувствующего искусство, вызвать в худшем случае отвращение, в лучшем — безразличие.
Причины у этой несправедливости, увы, объективны: Добро скромно и блекло. Оно непривлекательно, поскольку оттеняет несовершенство тех, кто потребляет искусство. Другое дело — порок! Зло, «чернуха», трагедия (инцест в античном театре Греции!), надрыв, мучение, страдание, боль, насилие, извращение — они так красочны и так притягательны!
Для иллюстрации моей гипотезы даже не нужно апеллировать к порочной природе человека: достаточно взять и почитать «Божественную комедию» Данте Алигьери. Наслаждение от чтения «Ада» плавно перетекает в скуку «Чистилища» и становится невыносимой тоской в «Рае»!
Примеры эстетической привлекательности и фактурности Зла можно продолжать до бесконечности: «Потерянный рай» Мильтона, «Демон» Лермонтова и «Лучафэр» Михаила Эминеску, «Путешествие к середине ночи» Луи-Фердинана Селина и т.п.
Рай (Добро, позитив, идеал, благодать и проч.) априорно в сознании человека скучен и непривлекателен. Да — правильно. Да — хорошо. Да — полезно. Но ... неинтересно!
Мое искреннее опасение: инициатива Александра Усанина и его коллег, направленная на пропаганду нравственного искусства, и — как следствие — вручение премий «На благо мира» правильным художественным произведениям, несущим благородный и этически возвышенный посыл, рискуют обернуться фарсом, поскольку почти не сомневаюсь, что подавляющее большинство этих правильных фильмов и книг будут являть собой конченой эстетическое убожество.
Согласится ли со мной читатель?
Под занавес «Голубятни» мы подведем итоги викторины, в которой мы разыгрывали наш ставший уже почти традиционным суперприз от Supersmoke — подарочную модель электронной сигареты Cubica CC — лучшего, на мой взгляд, подарка друзьям и близким, страдающим от тяжкого курительного недуга.
Наш квиз традиционно предлагал читателям угадать иностранный язык, на котором разговаривали в аудиоклипе. Начну с веселых и курьезных вариантов: