Но что же ждёт финнов дальше? На этот вопрос сложно ответить, но мы попытаемся. До сих пор верным остаётся утверждение о том, что львиную долю продаж Nokia составляют простые телефоны, «тупофоны». Их продажи стремительно падают не только в Nokia, но и у всех производителей, ведь сейчас самый дешёвый смартфон на основе Android стоит не намного дороже «тупофона».
Рынок же смартфонов уже поделён, и ситуация на нём становится только хуже для альтернативных iOS и Android операционных систем. Аудитория детищ Apple и Google неуклонно растёт, в то время как Windows Phone бултыхается в районе 2-4 процентов. Неизвестно, что нужно сделать, чтобы эту тенденцию побороть.
Одной похвалы критиков в адрес Windows Phone явно недостаточно, чтобы люди начали активно использовать эту систему. Притом что Windows Phone старается быть более открытой, чем iOS (прежде всего для разработчиков), и более удобной, чем до сих пор кривоватый и аляповатый Android (особенно после того, как в него добавят свой интерфейс и встроенные возможности производители смартфона), она не имеет явных, очевидных всем, преимуществ перед конкурентами. Согласитесь, операционная система первого iPhone разительно отличалась от Windows Mobile и Symbian, так что даже вопросов никаких не возникало.
Теперь, достаточно потоптавшись по смартфонам, мы переходим к главному источнику дохода Nokia — к «тупофонам». В этом сегменте всё намного хуже, чем в сегменте смартфонов. Как уже было сказано, «обычные телефоны» вымирают как класс, и это настоящая трагедия для финнов. Они, конечно, стараются делать дешёвые модели Lumia, но всё равно ограничения, накладываемые операционной системой и Microsoft, не позволяют создать модель, которая стоила бы 2, а не 6-8 тысяч рублей.
Можно, конечно, предложить использовать в дешёвых смартфонах старика Symbian, но он, очевидно, проигрывает Android. Начни Nokia производить копеечные смартфоны на основе Android, и она бы сразу потеряла статус: сейчас хотя бы она делает флагманов на Windows Phone, а иначе затеряется среди малоизвестных китайских компаний, которые клепают модели всех видов и размеров по «осення хороший цена».
Выход из этого лабиринта, возможно, и есть, но понимают ли в Nokia, прежде всего, что они находятся в этом лабиринте? Вероятно, да, ведь вряд ли Стивен Элоп — глупый человек. Если так, то наверняка есть план, как вылезти из такой сложной ситуации, и если он есть, мы наверняка вскоре станем свидетелями его реализации.
Чем занимается Google на самом деле
Олег Парамонов
Опубликовано 14 января 2013 года
14 декабря знаменитый изобретатель и футуролог Рей Курцвейл объявил, что отныне он работает в Google. О его обязанностях известно лишь в самых общих чертах. Пресс-релиз сообщает о некоем «проекте в области машинного обучения и обработки естественного языка», который возглавит изобретатель. Это не синекура: в одном из интервью Курцвейл подтвердил, что Google предоставит ему достаточные ресурсы для достижения поставленной цели.
"Мы ценим амбициозные идеи Курцвейла и полагаем, что его подход окажется очень ценным для задач, которые мы решаем", — туманно прокомментировал назначение Питер Норвиг, директор Google по исследованиям. Какие идеи? Какие задачи? Догадаться нетрудно.
Круг интересов Рея Курцвейла хорошо известен, и мобильные приложения, социальные сети или контекстная реклама в них не входят. Последние двадцать лет изобретатель провёл, теоретизируя на тему искусственного интеллекта. В Google у него появится шанс перейти от теории к практике.
На первый взгляд связь между Google и разработками в области искусственного интеллекта кажется неочевидной. Действительно, в последнее время новости о Google крутятся вокруг одних и тех же приземлённых тем: патентные споры вокруг Android, неуклюжее соперничество с Facebook и скандалы, связанные с нарушением приватности. Какой уж тут интеллект.
Немудрено забыть, что Google — это не только и не столько Android, Chrome или Youtube. Несмотря на то что Google с переменным успехом пытается конкурировать едва ли не с каждой второй ИТ-компанией, его костяк остался тем же, что и десять лет назад, — поиск. Или, иными словами, сбор и анализ гигантских массивов данных.