Выбрать главу

Здесь был вставлен Flash-объект. К сожалению, на данный момент его автоматическая обработка при конвертации в FB2 не поддерживается.

Скачать ролик на свой компьютер

В оформлении блога использованы иллюстрации TALLSTUDIO.ru

К оглавлению

Голубятня-Онлайн

Голубятня: Дефиниция колонии

Сергей Голубицкий

Опубликовано 12 мая 2010 года

Выразительные мысли и образы приходят ко мне всегда неожиданно. И всегда — по законам Гегеля, будь они неладны! То есть: копится-копится-копится, а потом вдруг — ба-бах! — и вещи, которые ещё вчера казались сложными, начинают удивлять и радовать глаз своей прозрачностью, простотой и очевидностью. Так, что даже задаешься вопросом: а чего это я раньше никак не догадывался? Просто как всё!

Скажем, до недавнего времени я пытался осмыслить бытие Отечества в привычных и — увы либо оттого — бесполезных категориях: социального устройства, политической системы, истории, геополитики, философии и даже метафизики. Получалось вполне себе складно, а если послушать евразийских соловьев на моих форумных ветках, то даже и убедительно. В смысле, что получались складные объяснения. Одна незадача: от этих объяснений нормальному человеку ни холодно, ни жарко. Ну причислим мы Отечество к некой третьей сущности — Азиопе. В миллион сто третий раз повторим дурку про наш особый путь. И что с того? Полегчало? Еды прибавилось? Счастья? Понимания? Да ни в жисть! Очередные jeux des mots — побрякушки фальшивые.

Или, скажем, возьмем другую крайность: обзовем Отечество колонией. Или, там, криптоколонией. Британской — для выразительности. Почитаешь ДЕГа: убедительно до мурашек по коже. Убедительно и, опять-таки, бесполезно как-то. В практическом отношении. Ну колония — дальше-то что? Как это выражается? В чём это проявляется?

Все эти лабиринты на поверку оказываются тупиками по единственной причине: того, что непутевые филологи называют номенологической иллюзией (придумал я такую дурку в диссертации своей почти уже четверть века назад). Вернее, конечно, не придумал, а перефразировал великое заблуждение европейской науки XIX века, которой тогда казалось, что назвать вещь значит постигнуть её суть. Впрочем, если копнуть глубже, то окажется, что и Кювье с Ламарком и Сент-Илером ничего тоже не придумали, поскольку на номенологической иллюзии выстроены все мифологические архетипы человечества. Вспомните хотя бы тотемную эпоху, когда номенология воспринималась в буквальном смысле (сожрал сердце медведя — стал отважным и проч.)

Из номенологии XIX века вырос весь современный научный позитивизм. Поскольку мне на этот позитивизм, как и большинству простых хороших людей, чхать с крыши многоэтажки, мы умствование резко окоротим и займёмся вещами приземленными и — главное — полезными.

Предлагаю читателям прагматическое определение колониального статуса государства. Такое определение, которое можно руками пощупать и на собственной шкуре испытать. Для чего? Хотя бы для того, чтобы осознавать практические же последствия того колониального (или криптоколониального, если так больше нравится, хотя и непонятно, для кого сегодня оно крипто) состояния, в котором наше Отечество пребывает.

Итак, вот это определение: если в государстве культивируется оскорбительное ценообразование, то это государство является стопроцентной колонией! Вот как просто — а вы как думали? Теперь — аргументация.

Мы настолько свыклись с убожеством и — главное, опять же — оскорбительностью нашего быта, что перестали замечать вещи вопиющие и возмутительные. Скорее всего — глаз просто замылился либо не думаем в нужном направлении. Ничего удивительного: я впервые осознал оскорбительность российских цен после многократных поездок и относительно долгого пребывания в Заокеании. Правда, выводов никаких не делал, потому как не удавалось свести логические концы с концами. Видел только высоченные цены в Европе и такие же высоченные зарплаты в Европе. Это — одно. Видел очень умеренные цены и высоченные же зарплаты в США. Это — второе. И видел чудовищные цены в РФ при не менее смехотворных заработках. Это — третье. Все это меня жутко напрягало, злило, бесило, оскорбляло, наконец, однако ни к каким выводам полезным не подталкивало.