Но тут важна именно публичность казни, которая сразу кладет конец домыслам и измышлениям с одной стороны и объединяет новую власть с народом с другой: «дело прочно, когда под ним струится кровь» – писал Некрасов. Чья именно кровь струится, определяет эпоха.
Казнь же потаенная есть дело архиглупое, лишающее народные массы наглядного примера революционного метода действия, и, кроме этого, порождающее вредные слухи и сомнения. Белые подступали к Екатеринбургу? Тем более следовало провести публичную экзекуцию, спаяв трудящихся общим участием в казни и ею же деморализовав контрреволюционные элементы. Соорудить эшафот – задача не такая уж непосильная даже во время революционного энтузиазма. А опасения, будто кто-то станет отбивать экс-монарха, решаются полувзводом латышских стрелков. О том, что публичная казнь неприемлема по моральным соображениям, не думалось вовсе – у революции своя мораль. В Советском Союзе публичные казни практиковались вплоть до конца сороковых годов двадцатого века, когда вешали на площадях лиц, обвиняемых в военных преступлениях. В учебные заведения и на предприятие приходила разнарядка: выделить для присутствия на мероприятии столько-то человек (совершенно как и сейчас, только мероприятия пока другие). Искать желающих, упрашивать и уламывать не приходилось. Да что послевоенное суровое время, когда и сегодня присутствовать на казни в Соединенных Штатах Америки есть дело обыденное и отчасти почетное. А телетрансляция казни четы Чаушеску? Саддама Хусейна? Чем мы моральнее дедов и прадедов? По крайней мере, в глазах масс восемнадцатого года за императором грехов было преизрядно: Ходынка, встревание в кровопролитнейшую мировую войну, и, наконец, отречение от престола. В двадцать первом веке зачастую изображают Николая Александровича мучеником, невинноубиенным. Мучеником он, положим, был, но не следует забывать, что за время царствования последнего императора в России казнили на порядок больше, чем при пяти предыдущих императорах вместе взятых. А от престола император отрекся не под пытками, не в узилище после долгих страданий, а в штабе армии, среди своего войска, в окружении им же назначенных генералов, которые, собственно, и сдали его, как шотландцы сдали Карла Первого парламенту. Шотландцы, по крайней мере, совершили удачную спекуляцию, продав англичанам английского же короля за немалую сумму, но царские генералы? И арестовали Николая, и отправили его с семьею в Тобольск отнюдь не большевики. Поэтому напрашивается вопрос: а что было бы, если бы Николай Александрович вдруг оказался на свободе? Быть может, никто и не предпринял реальных шагов к освобождению императора по единственной причине: живой и свободный Николай Второй белому движению был не нужен совершенно.
А вот казненный злодейским, преподлейшим образом – нужен.
(разгадка следует)
Кивино гнездо: Секретная история компьютеров
Берд Киви
Опубликовано 20 мая 2010 года
Несколько дней назад, 17 мая, в интернете был опубликован любопытный документ, рассекреченный Агентством национальной безопасности США и проливающий дополнительный свет на историю рождения компьютерных технологий.
Документ этот, объемом около 100 страниц, носит название «История электронных цифровых компьютеров АНБ общего назначения», для внутреннего употребления в агентстве он был подготовлен аж в 1964 году, а автором работы являлся один из старейших сотрудников американской спецслужбы Сэмюэл Снайдер (Samuel S. Snyder, 1911-2007).
Работа Снайдера в американской криптоаналитической разведке началась ещё в 1936 году, когда единой структуры под названием АНБ не было даже в проекте, а существовали лишь раздробленные службы радиоперехвата и дешифрования в каждом из родов войск. В одной из них, U.S. Army Signal Intelligence Service, где вскрытием шифров потенциальных неприятелей командовал «отец» американской криптологии Уильям Фридмен (William Friedman), и началась служба Снайдера. В годы второй мировой войны он уже возглавлял несколько групп, весьма успешно вскрывавших военно-дипломатические шифры Японии.