Получается парадоксальная ситуация: если мы хотим адекватно передать дух романа Фитцджеральда (то, что я когда-то, адаптируя в литературоведении теорию Вальтера Беньямина, определил как «ауру художественного произведения»), необходимо жертвовать сюжетом, поскольку этот дух скрывается в слове и языке, которые умирают в сценарном диалоге. В кино правит балом визуальный ряд, а это — сюжет и графика, но никак не слово.
Все без исключения экранизации романов Фитцджеральда хватаются, разумеется, за сюжет (потому что иначе ничего снять, скорее всего, невозможно), в результате писатель умирает, дух его литературы умирает, трагическая напряженность его мысли умирает, а вместо нее остается какая-то плоская пошлость на уровне фольклора.
Что такое «Великий Гэтсби» без подлинной ауры этого романа (которая кроется в художественном языке)? Это невозможная пошлость на ментальном уровне пасторального английского романтизма XVIII века! Того самого Роберта Бернса, чьи трогательно-детские стихи я заимствовал для эпиграфа. Богатство и любовь, бедность и любовь, любовь выше богатства, богатство убивает любовь и тому подобная катастрофа для искусства даже уровня начала ХХ века. Не говоря уже про 2013 год.
Это уже не искусство в полном смысле этого слова (а именно искусством были романы Фитцджеральда), это народный лубок. Уровня индийского кино. Или современного Голливуда, который от индийского кино уже не отличается ни на йоту.
Баз Лурманн пошел, однако, еще дальше. Своим желанием всем угодить он довел фактуру романа Фитцджеральда до какого-то фантасмагорического абсурда, сначала растворив в бернсовском лубке душевный надрыв писателя, а затем прихлопнув остатки иллюзий Фитцджеральда таким политкорректным повидлом, что хочется вешаться. Это я о неграх, которые рассекают по Нью-Йорку на роскошных лимузинах с шампанским под музыку рэпа и исчадье ада Меере Вольфшайме, исполнением роли которого осчастливили индуса Амитабха Баччана.
Что же мы получили в итоге? Хорошее и очень зрелищное кино — об этом я сказал с самого начала. То есть как развлечение «Великий Гэтсби» База Лурманна — превосходен. Но это — если совсем ни о чем не думать. Как только зритель начинает думать (не надо, не надо этого делать!), то выходит швах: гениальные актеры выкладываются без остатка для того, чтобы разыграть на экране совершенно пошлую, не имеющую ни малейшего отношения к жизни commedia del’arte. Ярмарочный балаган о том, как нищий пройдоха, занимаясь бутлегерством, сколачивает бандитское состояние, но не ради наживы (?), а ради того, чтобы снова завоевать женщину, которую любил пять лет назад и которая давно вышла замуж за другого! Женщина, увы, не соответствует его высоким идеалам, однако в этот момент едва наметившуюся настоящую и глубокую трагедию разрешает плебейка-судьба — роковым и нелепым выстрелом.
Роман Фрэнсиса Скотта Фитцджеральда совершенно не об этом. Он вообще о другом. Зато у База Лурманна ничего, кроме «Зачем разлучница-судьба / Всегда любви помеха? / И почему любовь — раба / Достатка и успеха?», не получается. Народная драма глазами Beyoncé и Jay-Z.
Закончить реплику хочу парадоксом, с которого и начал: «Великий Гэтсби» База Лурманна — замечательное кино, которое смотрится на одном дыхании. Почти так же, как и все остальные современные народные лубки из Голливуда от «Титаника» до «Заплати дальше».
Жаль Владимир Ильич Ульянов (Ленин) не дожил до наших дней: он бы наверняка порадовался тому, что искусство наконец-то стало бескомпромиссно народным!
Цукергейтс — орёл и решка неомальтузианства
Сергей Голубицкий
Опубликовано 20 сентября 2013
Питер Зингер из Slate отписал панегирик цифровым технологиям («The World Wide Web Should Actually Be Worldwide»), который прямо-таки вывел меня из равновесия. Я давно подозревал, что зреет какая-то яростная схизма между картиной мира, воображаемой западными коллегами, и моим собственным видением, однако не мог предположить, что расхождения столь глубоки и принципиальны.