Выбрать главу
Боже, что мы наделали!

«какой-тоThe Fifth Estate» (в оригинале) — это не низкобюджетник вроде того же «Джобса». В фильм вложено тридцать миллионов долларов, продюсеры и прокатчики — первой величины, в главных ролях задействованы замечательные актёры, которых вы, конечно же, сразу узнаете, а режиссёром стал Билл Кондон, снимавший заключительные эпизоды «Сумерек». (Вас воротит от «Сумерек»? Меня тоже, но картины имели оглушительный коммерческий успех.)

Жанр определён как триллер, и по крайней мере некоторые из критиков, видевших премьерные показы, подтверждают, что напряжённая сюжетная линия выдержана хорошо: местами, мол, вспоминаются лучшие эпизоды «Борна». А ведь в основе реальные события, и главная роль (доставшаяся Бенедикту Камбербэтчу, Холмсу из сериала BBC) сыграна с поистине фотографической точностью. Однако на этом карамельном фоне чудовищным диссонансом звучит реакция на фильм собственно Джулиана Ассанжа. Ещё в январе, прочтя рабочий сценарий, он назвал ленту «ложью, построенной на лжи» и «пропагандистской атакой на WikiLeaks» — и с тех пор не отступил от своего мнения ни на йоту. Как, чем это объяснить?

Точно не игрой актёров. Ассанж и Камбербэтч, контактировавшие как минимум через электронную почту, остались друг другом обоюдно довольны. Актёр считает своего прототипа не просто чудаком, которого преследуют по сомнительному поводу (если помните, Швеция требует выдачи Ассанжа за двойное изнасилование), а воплощением реальной силы, с которой необходимо считаться, человеком, реализовавшим мечту многих поколений. В свою очередь, Джулиан доволен актёрским талантом экранного двойника. 

Хуже со какой-тосценарием. Формально действие фильма разворачивается во второй половине «нулевых», то есть вскоре после запуска WikiLeaks, и охватывает период до 2010 года, когда проект покинул один из главных его участников, немецкий хактивист Даниэль Домшейт-Берг. Покинул со скандалом: Ассанж, объясняя причины увольнения, говорил о «нелояльности, нарушении субординации и дестабилизации работы проекта». Сам Даниэль с тех пор издал аж два тома воспоминаний о своей работе в WikiLeaks, на которых и основан сценарий «Пятой власти». Понятное дело, Домшейт-Берг бывшего коллегу не щадит: в его рассказах Джулиан предстаёт нарциссом, параноиком, человеком, склонным увлекаться сомнительными идеями и отстаивать собственное мнение любой ценой, не считаясь ни с какими потерями (в том числе среди людей, ему помогающих). И стоит ли удивляться, что, по отзывам уже упоминавшихся выше критиков, фильм получился больше не о «трудностях прозрачности в информационную эпоху» (как надеялся режиссёр), а собственно о Джулиане Ассанже? Больше того, даже сам киношный Ассанж — уж не знаю, было это произнесено в реальности или нет, — в момент заявляет: прессе более интересен я, нежели коррупция в Кении. Киношного Ассанжа это немного расстраивает. Настоящего — взбесило.

Иначе как бешенством его реакцию на фильм назвать трудно. На сайте WL «Пятой власти» посвящён огромный раздел, где лента раскритикована в пух и прах, названа выдуманной и даже лживой, рассказывающей не о проекте, и уж тем более не о последствиях его работы. Но давайте начистоту: могли ли люди, которым доверили делать тридцатимиллионную ленту для широкой публики, действовать иначе? Ведь WikiLeaks на самом деле почти никого не интересует! 

Не верите? А возьмите и спросите прямо сейчас у знакомых, что за организация WikiLeaks, чем знаменита (не мучайте, не спрашивайте, что за факты ею были вскрыты и к чему это вскрытие привело). Ручаюсь, ответы вас удивят! Я провёл такое небольшое исследование и, честно говоря, не мог поверить, что люди с хорошим кругозором не знают даже самой фамилии Ассанж. А вот с лицом получилось лучше: в меру утомлённый платиновый блондин сразу рождал ассоциацию с неправедно пострадавшими героями.

Говорят, «Пятую власть» стоит посмотреть хотя бы ради изображённых ИТ. Режиссёр серьёзно и творчески подошёл к воспроизведению насыщенного цифрой процесса работы WikiLeaks: там есть и C64, и Linux, и IRC. Не обошлось, правда, без голливудской косметики вроде проецирующегося на лица текста — ну так и фильм, в конце концов, не документальный.