И действительно, где найти простаку островок безопасности? Идёт по улице, а плакат призывает совершить удивительно удачную покупку в кредит под ноль процентов. Не знает простак, что ноль – величина относительная, где по Цельсию ноль, там по Кельвину двести семьдесят три градуса. И, соблазняясь открывшейся картиной, «наконец-то мне повезло, не могут же лгать так явно и так прилюдно», простак приобретает зачастую и не очень нужную вещь по тройной цене. Откроет газету – ему обещают замечательное снадобье, разработку тайных российских учёных. Тайных – потому что явные давно получили бы все нобелевские премии, разыгрываемые в данном году (плюс премию Филдса), поскольку оно, снадобье, совершает переворот во всех областях деятельности Разума, от литературы до политики. Посудите сами: заядлый двоечник, принимая каждодневно до еды по чайной ложке Жидкой Сиреневой Стали, становится отличником, пианистом, поэтом и олимпийским чемпионом, а заодно избавляется от рака, гипертонии, простатита и облысения, спешите, количество ограничено, купившему два флакона до полудня третий доставят бесплатно. Разве не стоит это нобелевской премии?
Или призывают молодежь с первого дня работы обеспокоиться пенсией и часть доходов отдавать в соответствующий фонд. Чем больше отдавать, тем лучше. То, что значительная часть вообще не доживет до пенсии, то, что к тому времени у рубля отрежут нули ещё раз пять, то, что фонды эти будут растворяться, чтобы потом явиться в новом обличье («мы-де другие, за тех не отвечаем»), то, что и само понятие пенсии могут отменить – об этом простаку знать не нужно. Во многом знании одних мало прибыли других...
И так – всюду. Даже в сугубо научном журнале можно прочитать о корчевателе и тому подобных открытиях. А уж в прессе обыкновенной...
– Все потому, что и телевидение, и пресса сейчас частные! – слышал я от запоздало прозревших. Они, прозревшие на вчерашнее, сегодня попадутся вновь. Впрочем, почему «они»? Все мы попадаемся опять и опять. Но все-таки стоит помнить, что масштабы вранья частного не сопоставимы с враньем казённым. Коммунизм к восьмидесятому году, муниципальная квартира к трёхнулевому, две «волги» на ваучер и социальную защищённость...
"Воруют!" – так определил квинтэссенцию российской действительности российский же классик.
"Врут!" – стоит добавить. Если развернуто: «Сверху донизу все вруны!»
Можно даже в очередную конституцию включить новую статью: «Каждый граждан имеет право быть обманутым»
Или это не право, а почётная обязанность?
Кафедра Ваннаха: Коррекция кода жизни
Ваннах Михаил
Опубликовано 11 июня 2010 года
Поздней весной 1915 года по рельсам венгерских железных дорог мотало поезд. Маршевый батальон Королевско-императорского 91-го пехотного полка следовал в Галицию. Время проводили разнообразно. Удобно расположившиеся в телячьих вагонах (из расчета сорок два человека или восемь лошадей на вагон) нижние чины резались в шестьдесят шесть и готовились к встрече с казачьими патрулями, при которой надлежало поднять руки и сказать: «Здравствуйте русские братья, мы братья чехи, мы нет австрийцы». Ну а офицеры в штабном вагоне осваивали криптографию. Командир батальона капитан Сагнер объяснял, как, по системе эрцгерцога Альбрехта, приказ «На высоте 228 направить пулеметный огонь налево» будет шифроваться с помощью сто шестьдесят первой страницы романа Людвига Ганггофера «Грехи отцов». Правда, объяснения его успеха не имели – ни одному из офицеров расшифровать приказ не удалось. Причина состояла в том, что в результате деятельности пламенного патриота Австро-Венгрии, ординарца одиннадцатой маршевой роты Йозефа Швейка у капитана оказался второй том романа, а у прочих офицеров – первый. Проблема надежной доставки криптоматериала актуальна и поныне, но мы сейчас не о том. Куда интереснее, как капитан Сагнер вышел из сложившегося положения. Бравый карьерист, уже уложивший один батальон в Сербии, и готовый пожертвовать ещё одним в Галиции, лишь бы стать майором, объяснил, что: «Главная причина того, что теперь при передаче приказов из штаба на позиции всё меньше и меньше пользуются шифрами, заключается в том, что наши полевые телефоны недостаточно совершенны и неясно передают, особенно во время артиллерийской канонады, отдельные слоги. Вы абсолютно ничего не слышите, и это вносит ещё большую путаницу».