Выбрать главу

Компьютерра

16.12.2013 - 22.12.2013

Колонка

La grande bellezza

Сергей Голубицкий

Опубликовано 21 декабря 2013

— Почему вы больше не написали ни одной книги? — Я искал великую красоту, но я её не нашёл. — Вы знаете, почему я ем только корни? — Нет. А почему? — Потому что корни — это важно.

В моем Палолеме бок о бок проживают две общины — индуистская и католическая. Проживают в удивительном мире и гармонии. Одни поедают свиней и аккурат в эти дни готовятся к Рождеству, другие не решаются согнать корову с проезжей части и каждую купюру, полученную от покупателей в лавке, прикладывают ко лбу и сердцу в знак благодарности богам за великодушный дар ещё одного прожитого в сытости дня. 

Каждый день я смотрю на людей, на их простой быт, чудные привычки и печальные невзгоды и понимаю, насколько жизнь сложнее и возвышеннее искусства. Не потому, что искусство вторично, а потому что так редко способно воспроизвести самое главное — божественную природу нашей жизни. Если это всё-таки удаётся, рождается великий шедевр и хочется плакать от счастья. 

Такое счастье я испытал вчера после просмотра фильма Паоло Соррентино «Великая красота» («La grande bellezza», 2013). Картина была представлена в конкурсной программе Каннского кинофестиваля, получила четыре приза Европейской киноакадемии, в том числе за лучший фильм года, была выдвинута на «Оскар» от Италии и снискала у кинокритиков почти единодушную репутацию лучшего фильма 2013-го.

Но даже эти заслуженные титулы и регалии не могут передать всю полноту потрясения, испытанного мною после просмотра «Великой красоты». Я абсолютно убеждён, что этот фильм — новая веха в истории мировой кинематографии, символ возрождения великой итальянской традиции, а сам Паоло Соррентино достоит занять место в пантеоне богов рядом с Феллини, Висконти, Пазолини, Бертолуччи и Бергманом.

«La grande bellezza» — фильм монументальный, долгий (два с половиной часа), сложный, многоуровневый и безумно красивый. До того красивый, что я затрудняюсь вспомнить второй такой случай, когда бы я самозабвенно растворялся в каждом кадре. Передать визуальную красоту этого шедевра словами совершенно нереально, нужно только смотреть. Равно бессмысленно пытаться в маленьком эссе препарировать хотя бы поверхностно основные мотивы и темы «La grande bellezza». Посему ограничусь двумя скромными задачами: попробую воссоздать атмосферу, которая непременно подвигнет читателей фильм посмотреть, а также объясню метафору с «корнями» из реплики 104-летней святой монахини, процитированной в начале эссе.

Фильм Паоло Соррентино с высоты птичьего полёта представляет собой карнавальный фьюжн из «живого вечного города» (Рима), самоиронии героя, меланхоличных раздумий о суете жизни и неизбежности смерти, безумной любви к людям, явленной в умении увидеть красоту и душу в любом проявлении мирского — от сексуальных извращений до религиозного фанатизма. Фьюжн из исступлённого поклонения женской красоте, органичной эротичности в поведении и оценке приоритетов, гениальной сценографии, гениальной работы оператора, гениальной игры всех без исключения актёров в кадре и — самое, на мой взгляд, ценное! — уникальной мировоззренческой концепции, которая выделяет «La grande bellezza» вообще из всего, что доводилось видеть в кинематографе. 

Последняя фраза — ключ к адекватной оценке и пониманию фильма Соррентино. К великому (хотя и легко объяснимому) сожалению, уникальность и оригинальность концепции режиссёра, воплощённой в мировоззрении главного героя «La grande bellezza», прошла абсолютно мимо мейнстрима критиков. Начнём с совершенно превратного анонса картины: «Эпическая киносатира современного общества». 

Это полнейшая чушь, из которой родились все последующие параллели и аналогии: фильм Соррентино-де продолжает великую традицию Федерико Феллини, початую «La Dolce Vita», и вообще — является современной реинкарнацией итальянского кинореализма. Слава богу, не вспомнили тут «Гибель богов» Висконти, которая прямо напрашивается по внешним линиям сексуальных перверсий (явных у Висконти и мнимых у Соррентино).