Космонавтов (люди, которые поднимались на высоту более 100 км над поверхностью Земли) на 8 июня 2013 у нас на планете 532 человека из 36 стран. Даже Иран под конец года сумел запустить обезьянку в космос, а затем безопасно вернуть её на Землю. А Китай высадил на Луну своего «Нефритового зайца».
Космический ренессанс как тренд-2014 означает, что число космонавтов за год будет удвоено — как минимум за счёт начала дешёвых частных гражданских полётов (можете хоть сейчас купить себе билетик за $250 тысяч). Это и есть тренд-2014: космонавтика из военно-государственной становится частной и будет питаться не из денег налогоплательщиков, а деньгами любителей приключений.
Элон Маск поставил цель снизить стоимость запуска в 10 раз; в 2014 году будут продолжены испытания Grasshopper и пройдут запуски Falcon Heavy. Это более круто, чем баллистические траектории Virgin Galactic с их всего шестью минутами невесомости, хотя Virgin Galactic — это уже «прямо сейчас», а SpaceX — «когда-нибудь потом». С другой стороны, есть много желающих брать билет на Марс в один конец (тоже можете зарегистрироваться на полёт в 2024 году прямо сейчас, а финансирование идёт через краудфандинг). Эпоха географических открытий завершена, но если не ограничиваться «гео», то человечество много где ещё не бывало.
Космические корабли начинают рассматриваться как каравеллы прошлого: дорогие, но вполне обычные транспорты для того, чтобы махнуть куда-нибудь... в Индию, за острыми ощущениями, отлично осознавая все риски как плавания, так и последующего пребывания в не слишком цивилизованных местах. Луна или Марс отличаются от Индии тем, что можно ночью ткнуть в них пальцем: «А я там был!» В Индию пальцем не ткнёшь, вот и вся разница. Ну, ещё разница в стоимости поездки и в стоимости основания там колонии.
Фантасты уже озаботились тем, что «нет больших проектов». Так вот: космический ренессанс вполне тянет на такой проект; это уже не столько чисто технический тренд, сколько социотехнический. Человечеству таки не вечно жить в колыбели, и в 2014 году может произойти осознание этого факта. Поучаствовать в колонизации Марса (при наличии билета только в одну сторону!) зарегистрировалось 200 тыс человек (из одной России — 8 тыс. человек), так что всё вполне массово.
Про космические лифты и прочую экзотику я знаю, но тут молчу: это явно не будет в тренде-2014, это когда-нибудь потом.
Традиционный в «железной» (а поначалу и программной) инженерии каскад последовательного проектирования и пошагового тестирования в 2014 году может уже не рассматриваться как незыблемый канон, от которого опасно отклоняться. Да, контролировать конфигурацию в проектах прошлого без каскада (у нас часто называемого водопадом) было очень боязно: это были бы шаги в неведомое, что в крупных проектах катастрофично. Сегодня ситуация изменилась:7. Инженерный agile
— agile-методология уже не в детском возрасте: DSDM консорциуму в 2014 году будет 20 лет (начало он ведёт от rapid application development в 1994 году, а не от agile manifesto в 2001-м). За эти 20 лет накоплено немало опыта;
— «concurrent engineering» уже не звучит как что-то совсем необычное, современный софт управления конфигурацией и изменениями делает его достижимым: конфигурация не разваливается при, казалось бы, «беспорядочной» разработке;
— Барри Бём внёс упоминание своей спиральной модели (с акцентированием того, что речь идёт о параллельной инженерии и сознательном принятии рисков в разработке) в ICM, получив ISCM;
— SpaceX явно оговаривает «неводопадность» в своём производстве; появился автомобиль, создаваемый по agile.
Вместо периодических комитетов по управлению изменениями (change control board) решения по изменениям сейчас всё более и более массово принимаются посредством совместной работы через сеть: все эти issue trackers и digital mock-ups вполне позволяют это делать. Поддержанный софтом порядок всё надёжней и надёжней бьёт класс инженеров, у которых помещается в голове весь проект. Инженеры явно в большинстве своём не гроссмейстеры, и если они играют свои инженерные партии не по памяти, а с доской-компьютером, то у худших из них проекты получаются приемлемыми, а у лучших — много лучше, чем у инженер-гроссмейстеров (генеральных конструкторов) прошлого.
Более того, чем больше системная инженерия становится моделеориентированной (то есть чем больше происходит в system definition по сравнению с system realisation на V-диаграмме), тем больше применимы методы разработки софта. В принципе, активное обсуждение agile systems engineering ведётся уже несколько лет (погуглите «systems engineering agile»), но это пока не было явным трендом. К концу 2014 года обсуждение agile для «железных» и строительных проектов вполне может оказаться трендом — и этот agile будет совсем не таким, каким он представлялся ещё десяток лет назад. В принципе, никакого одинакового для всех agile не существует: практики проектной гибкости исключительно разнообразны. Упомяну, например, один из паттернов жизненного цикла, о котором писал тот же Барри Бём — architectured agile. (Это к мифу о том, что в agile не уделяется внимания архитектуре. Уделяется, ещё как уделяется.)