Выбрать главу

Примеров тому масса, и вы сами легко назовёте несколько. Как оценить что-нибудьсложность программы: байтами, строками, человеко-часами? Расценивать ли обмен гиперссылкой на контент как обмен самим контентом? А предоставление документа для скачки в файлообменной сети — это его распространение? И отнимаем ли мы у владельца оригинального файла, когда изготовляем копию?

Список можно продолжать, но нам сейчас важно другое. Хорошо, если разница в понимании цифровых феноменов не портит никому жизнь. А ведь бывает и так, что от неё зависит человеческая свобода! Как в истории с американцем Эндрю Арнхаймером, из которого «прогрессивные круги» вот уже год пытаются изобразить борца за права человека номер один.

Подробно об Эндрю, более известному как Weev, о совершённом им проступке и проповедуемой (но не исповедуемой) идее антибезопасности рассказывалось в этой колонке ровно год назад (см. «По стопам Аарона Шварца»). Поэтому за подробностями отсылаю к той публикации, а здесь напомню только самые существенные детали. Weev — 28-летний бородач с весьма специфическим чувством юмора, много лет балансировавший на тонкой грани между «чёрным» и «белым» хакерством. Говорят, он похитил миллионы, но доказательств нет, да и в тюрьму попал за другое — за обнаружение и эксплуатацию глупой ошибки в веб-сервере корпорации AT&T. Просто подменяя символы в адресной строке браузера, он с товарищем сумел вытянуть из AT&T сто тысяч почтовых адресов, принадлежащих клиентам компании. И ровно год назад получил за это 41 месяц тюрьмы плюс «бонусы» вроде временного ограничения доступа в Сеть. 

Откровенно говоря, приговор смущал многих уже тогда. Ведь Эндрю осудили по допотопному, 1984 года, закону «О компьютерных злоупотреблениях» (CFAA). Его принимали, когда свирепствовала холодная война, — чтобы помешать шпионам, но он работает и по сей день — неадекватно сурово карая за компьютерную «бытовуху». Его применение сравнивают с лечением болезни дубиной, когда достаточно всего лишь таблетки. И приснопамятного Шварца, кстати, чуть было не засудили по нему же.

Но вернёмся к Эндрю. Отбывший 12 месяцев в одиночной камере, он заметно порастерял харизму. Зато его адвокаты наконец получили возможность обжаловать приговор — и вчера состоялись первые слушания. Позиция защиты такова: то, что совершил Арнхаймер, не только не может считаться уголовным преступлением, но даже не тянет на проступок, заслуживающей внимания суда! Ведь он всего лишь обращался к публичному сайту и ничего не ломал (разве можно назвать взломом смену символов в URL? Да тогда каждого второго сетянина надо под суд отдавать!). Наконец, данные, которые он «украл», не были никак защищены, то есть их мог посмотреть всякий, вооружившись веб-браузером и здоровым любопытством!

Кстати говоря, надежды не сбылись: ни жертва Аарона Шварца, ни печальная история Арнхаймера пока не подтолкнули американских законотворцев переписать устаревшие акты.

Первая и естественная реакция на это — сочувствие. Тем более со стороны айтишников. Так что из десятков тысяч статей, посвящённых Weev'у за полтора года, едва ли отыщется хоть дюжина недоброжелательных к нему. В конце концов, у него не было даже намерения наживаться на проблеме AT&T! Он не требовал выкупа, не шантажировал клиентов, информацию о которых похитил, ничего не портил. И если даже что-то со «взлома» поимел, то не деньгами, а славой (результаты своего ммм... эксперимента немедленно обнародовал через сторонний сайт). Впрочем, понимающий человек усмотрит тут лукавство: если следовать этой логике, придётся признать, что взломщиков на интернет-просторах вообще не существует! Ведь почти любой взлом веб-сервера можно выполнить именно подстановкой символов в строку URL. Но это не главный и не самый страшный парадокс в деле Арнхаймера.

Самое страшное — в смысловой коллизии, возникающей при попытке оценить правомерность махинаций с адресной строкой. Совершил ли Эндрю Арнхаймер социально опасное деяние, когда подменял символы в URL? Здравый смысл тут пасует, ибо у цивилизации пока недостаточно опыта, чтобы однозначно сказать, хорошо это или плохо, опасно или нет. Но ведь можно провести аналогию со старым, «аналоговым» миром, верно? И сторона защиты, и сторона обвинения поступили именно так — и пришли к диаметрально противоположным выводам!