Якорная смещённость (Anchoring bias). Так называют чересчур сильную сконцентрированность лишь на одном из направлений анализа или на единственном фрагменте информации. Очень наглядный пример подобной ошибки даёт аналитическая работа ЦРУ в период резкого ухудшения отношений между СССР и Китаем после смерти Сталина. Несмотря на множество достоверных свидетельств о заметном охлаждении отношений между КПСС и компартией Китая после осуждения культа личности Сталина, в ЦРУ ещё многие годы продолжали заверять американское руководство, что всё это лишь хитроумные «козни коварных коммунистов». Так это и воспринималось вплоть до начала военных конфликтов на советско-китайской границе в конце 1960-х.
Репрезентативная смещённость (Representative bias). Суждение о правдоподобности гипотезы на основе её схожести с уже имеющимися данными. В несколько огрублённом варианте эта ошибка аналогична общеизвестному методу оценок и аргументации по принципу «этого не может быть, потому что не может быть никогда». Такого рода предубеждённость, к примеру, позволяет полностью игнорировать феномен НЛО в абсолютной независимости от того, насколько достоверные сведения поступают об инопланетных кораблях на Земле и о контактах людей с их обитателями.
Проективная смещённость (Projection bias). Линия рассуждений, заведомо предполагающая, что прочие люди разделяют ваши нынешние чувства, ценности или образ мыслей. На базе такого рода предрассудков, к примеру, страны вроде Великобритании, СССР, а теперь США уже не первое столетие безуспешно пытаются насадить свои порядки в Афганистане.
Уже этого краткого набора из типичных для людей когнитивных смещённостей, вероятно, достаточно, чтобы проиллюстрировать нехитрую в общем-то мысль. Огромное количество проколов разведки происходит отнюдь не из-за неумелых аналитиков, находящихся в плену своих предубеждений. А скорее из-за узости мышления политиков, которых разведка обслуживает.
Иначе говоря, в подобного рода умные игры, помогающие избавиться от когнитивных сдвигов и предрассудков, как можно больше следует играть высоким политикам. Ну и шпионам, конечно, тоже.
Василий Щепетнёв: А, Б и О
Василий Щепетнев
Опубликовано 22 ноября 2011 года
Хлеб и зрелища – вот тот минимум, который необходим правящему классу, чтобы держать плебс под контролем. Наивные материалисты более уповали на хлеб, полагая, что зрелища уж сами как-нибудь явятся: будет хлеб, будет и песня. Материалисты же искушённые знали, что правильно подобранные песни строить и жить помогают, десять минут пения до поры до времени заменяют миску баланды. И потому клич римских обывателей «Panem et circenses!» не был спонтанным: его разработали, материально обеспечили и только потом бросили в народные гущи специалисты из пятого отдела имперской службы безопасности.
Изучая историю революции семнадцатого года (сегодня трудно найти более актуальное занятие), необходимо отметить, как много внимания уделяли большевики организации зрелищ. Возьмем шире — организации массового искусства во всем его многообразии. Тут и знаменитое «Важнейшим из всех искусств для нас является кино», и работа над всемирной библиотекой литературы, приспособленной для нужд пролетариата, и многочисленные хоровые, драматические и прочие кружки, используемые в нуждах пропаганды и агитации. Великая сила – зрелище! Приезд бригады артистов в прифронтовой госпиталь стоил порой десанта столичной профессуры.
И потому рискну предположить, что социализм проиграл битву не на поле боя, не в заводских цехах, даже не на прилавках продовольственных магазинов. Он проиграл её в кинозалах, театрах, эстрадных подмостках, а более всего – на телевидении и в радиоэфире.
Зрелища в последний период советского социализма стали донельзя скучны и убоги. Вспомните фильмы пассионарного социализма, да вот хоть комедии, которые отдельные категории граждан могут смотреть бесконечно, «Кавказскую пленницу» или «Полосатый рейс» – и сравните с тем, что выпускали киностудии в восьмидесятые годы. Мрак, туман и, пардон, сопли. То заседание парткома покажут, часика на полтора, то протокол производственного совещания, то ещё что-нибудь в этом роде. И всё со слезами, с надрывом, с укором живущим.
Почему-то решили, будто идеологически выдержанная картина должна непременно быть скучной, слезливой, крикливой и тоскливой, народ на премьеру четырёхсерийной киноэпопеи «Вкус хлеба» свозили по разнарядке обкома, обещая пирожки в буфете, отгул или просто ласковую улыбку начальства. А «Вкус хлеба» ещё далеко не самый тяжёлый фильм. Были и такие ленты, что выйдешь из кинозала с настроением напиться или удавиться.