С.– Тих. тих, тихо. Удерживаем спокойствие, господа, дамы, [г-н прокурор, а разве подсудимая не выдавала справку о выпускном времяпрепровождении месяцев, этак, много назад?]
П.– [Ну как бы и да, остановить её?]
С.– [Да-а, всё-таки нет, дадим рассказать; есть, кто с материалом не ознакомился.]
Г-жа Ш.–…что обманываем. Начали окружать. Рюкзаки лапали. Карманы [на них]. Смеялись. Видно, с утра праздновали. «Антон», мой хороший друг, стал кричать на них. Огрызаться, мол, пусть идут у бездомных клянчить. Мы сами выпивку еле как достали. Потом кто-то из них [почему-то] разбежался. Я не поняла сначала, зачем. Он [приближался] к Антону. Те другие руки тянули, остановить хотели… [Подбежав] он прыгнул на «Антона». В руке что-то держал, кажется. Что-то яркое. Гладкое. А затем… Звук стекла, [скользящего] будто по набитой голове. И [услышала] как текло что-то. Рассыпалось. И подруга визжала.
Все гнались по разным сторонам. «Антона» повалили, стали бить в живот. Мне так показалось. Кто-то из друзей оттаскивал от него этих, но и таких били. Я не понимала, это шутка, кошмар или я действительно здесь и всё по-настоящему происходит. Стояла оглушённая. Не кричала, не дрожала. Только смотрела. Слушала: чьё-то ребро проломилось, чьё-то бедро прорвали куском [разбитой] бутылки, кто-то свалил на асфальт щеку. Шмяк. Лежит и подтягивает глаза ко мне. Ухмыляется. А затем…
С.– [А, знаешь…]
Г-жа Ш.–…затем, аплодисменты. Те, кто нападал, кто лежал, поднимались. Крепко хлопали. Размахивали ладонями. Пожимали руки. Обнимались. Я всё ещё ничего не понимала, остолбенела, на перемирие таращась. «Антон» объяснил мне, это всего-то был розыгрыш для девчонок. Не бескорыстный: парни хотели узнать, кто за кого тревожиться станет больше. В панике окликать. А значит, кто кому сильнее импонирует. Все равно, звуки ударов-то я хорошо расслышала! Или нет, стоп? Может, последствие шока. Слышала, что напредставляла. А капли? Разумеется…
«Зал [барагозя шорохом]: нет, но художественный же…»
С.– Но-но! Господа, дамы. Дождитесь конца слушаний, обсуждения за козинаками будет организованно в буфере после 18:35. А сейчас, подсудимая напрягается. Напряжена! Дальше, дорогая. Продолжаем.
Г-жа Ш. – Разумеется, обсудила с «Антоном». Мы решили, [что] на меня галлюцинации свалились. Либо из-за опьянения, либо перегрева головы (всё-таки, лето). Либо всего вместе.
С.– [Г-н прокурор?]
П.– [(выходя из полудрёма) М-м-га, закончилось?]
С.– [Вы спите?]
П.– [(сонливо) А-ам, нет. Нет, само собой, нет. Чего, вы как такое предположили…]
С.– [На меня глаза!]
П.– [Всё-всё, не спим мы, сторона обвинения, трезвы, не давите, товарищ, не надобно, ага,]
С.– [Так. Чего с потерпев… эй-эй, голову-голоову!]
П.– [(засыпая) Лоб на месте, товарищ, центровка. Мы юрист-профессионал, работаем…]
С.– [Надмозг. (звонит, прячась под стол) Алиса Степановна? День добрый. Он самый. Да, я. Пометочку выведите, чтобы в дальнейшие разы мы не подбирали практикантов-второкурсников… Да, и даже за предоплату. Нет, Олегу Петровичу мы передадим, что нахер располагается не в нашей юрисдикции и пусть он его ищет где-нибудь на стороне… Нет. Нет, на респектабельность его университета я никросилаловый болторез клал. Меня понятно? До связи. Де-де-де, держусь. А ещё. Потерпевший скоро явиться? Чего? Потер… Оло? Алиса?]
П.– [КА-ХЭ-М! (кашлянул) Г-н судья, неловко, знаете, спрашивать, кому вы там держитесь?]
С.– [(поднимаясь в кресло) Минус к резюме. Школяр.]
П.– [(всполохнут) А-а, к.. как это, момент…!]
С.– [Параграф 394. Пункт 18: «Каждый проходящий практику юрист имеет обязательство…»
Как минимум, не два.]
П.– [Связано-то оно как?]
С.– [Г-н прокурор, именно. Задаёте правильное замечание. В делах такого толка противоречиями прикрыты те вещи, в том числе, что умом первоначально казались ни на каплю не хитр*вы*б*нн*ми. Никак (отвечая на вопрос). Ещё минус? Почему нет!]
Г-жа Ш. –…Сценки репетировали, красили стены в спортивном зале. Остальные школы, наверное, также подготавливались [к Выпускному]. Не уверена, на самом деле. День перед праздником заваленный был. Оставалось достать наряды для выступления. Реквизит разный. Хорошо, на это ушло буквально пару часов. И что не я этим занималась. Вышла из школы тоже с «Антоном». Говорил, у него есть что выпить. Я не стала отказываться. Серьёзно, зачем?
Говоря о вечере. Славно вышло, если, конечно, не касаться этого пошлого пранка с мордобоем. Мы пели, что могли. Единственно нас, похоже, невозможно было расслышать умершим, да цветам. Паршиво получалось. Не всегда потому, что не помним слов. Пьяные рты. Чего от нас таких ожидать?