Что говорил жрец? Что возможно род Талиба как-то связан с мечом и городом. Да с чего вообще он взял, что меч существует? В тяжелых раздумьях Ирибин поглубже запахнулся в плащ, обошел Алтарь и сел прислонившись к нему спиной, глядя на заходящее солнце.
Род Ирибинов происходил из Ювереса. Это все что знал Талиб. Ни о каких мечах отец ничего ему не говорил.
Руки стали замерзать от ветра. Талиб снял перчатки и подышал на них в попытке согреть и засунул под мышки. Что-то влажно и теплое под левой рукой. Расахнув плащ, Талиб обнаружил окровавленные бинты. Видимо рана открылась. Окровавленные... Что там говорил этот проклятый жрец? Кровью, своей кровью ты связан с городом. С трудом поднявшись, Талиб приложил окрававленную руку к Алтарю. Стена затряслась, сходясь волнами в резонансе. Каптан одернул руку. Сте, впитывая кровь, задрожала ещё сильнее.
Достав из-за пояса нож и порезав ладонь, он пролил кровь на постамент.
Амадей Лиас кропотливо вывел символ. Последний на листе. Он взглянул на пожелтевшим пергамент книги перед ним. Ещё одна закончена. Переписывание старинных книг было обязанностью, а часто и наказанием для обучающихся в Кастаране. Если бы он поставил кляксу на лист, пришлось бы заново его переписывать. А его стоимость бы взыскали с Амадея. Но если испортить саму книгу, одним только возмещением и поркой не отделаешься.
В детстве он, как и все дети, слышал рассказы о магии. О великих прекрасных и ужасных делах, что вершили Одаренные прошлого. Потому Амадей и отправился в Кастаран.
Его семья была простолюдинами. Однако Амадей был необычайно одарен, а таких детей принимали без платы. Одаренных учили отдельно от детей дворянства, получающих большей частью лишь необходимые знания. Но все равно Амадей страдал от нападок. Большей частью из-за внешности. Он имел небольшой для своих семнадцати лет рост и обладал худощавым телосложением. На голове была копна золотисто-рыжих волос с одним белым локоном. Если бы он только мог использовать свою силу! Но устав строго это регламентировал. Совет вынес бы указ об его исключении ещё до конца дня.
У него побледнела кожа. Так всегда случалось, когда Амадея охватывало возбуждение или он впитывал в себя силу. Иногда при этом его тело теряло тепло, а иногда наоборот нагревалось. Никто из лекарей током не смог ему объяснить почему, толкуя о чем-то "инородном". Он шумно выдохнул и успокоился. Со учебного следующего года он сможет участвовать в поединках, тогда-то никто не будет задирать его. Существовали учебные поединки и подпольные. Участие в последних также наказывалось исключением.
Амадей вытер перо, закупорил чернильницу и посыпал готовый лист песком. Время его наказания кончилось. В следующий раз он займется переплетом. В скором времени. Он всегда отвечал на нападки и потому был в библиотеке постоянным гостем.
В этот час посетителей было немного. Большая часть учеников была на занятиях. Амадей огляделся, ища взглядом смотрителей. Библиотека представляла собой огромный, хорошо освещенный зал со стеллажами книг. Столы смотрителей располагались повсеместно. Он взял книгу, листы и подошел к ближайшему занятому.
Смотрителем оказался престарелый мужчина с крючковатым носом в черном пыльном балахоне. Он понимающе улыбнулся Амадею и забрал рукописи.
Амадей призадумался. До конца занятия он был свободен, а со следующего его отпускали. Амадей обладал прекрасной памятью и очень хорошо проникал в суть вещей, тем самым опережая общую программу занятий. Он желал заниматься индивидуально, но не все менторы и магистры в Совете соглашались с этим. Некоторых, как он полагал, его чрезмерно быстрые успехи даже пугали. Но почему? Амадей больше всего жаждал учиться и не понимал их реакции. Что же плохого может таиться в знаниях?
Амадей не спеша направился к выходу. Выходя в двери, он столкнулся с Фелисом Диром. Он был на две головы вше и не смотря на одаренность, не блистал умом. Фелис грубо оттолкнул его и насмешливо хмыкнул.
- Я все не могу понять, почему ты, дохляк постоянно бледнеешь, как девица, первый раз увидев хер в брачную ночь!
Стоящие сзади дружки Фелиса захохатали. Амадей потянул в себя силу из окружающего мира, пламя каминов в зале притухло. Он напрягся, чувствуя, как его кожа бледнеет. По телу пошли мурашки, Амадей перестал чувствовать температуру воздуха вокруг себя. Фелис, видя реакцию Амадея закочил смеяться и посуровел в лице. Смех сзади стал ещё громче.
-Тебя исключат, дохляк. Только посмей. - Прошипел сквозь зубы Фелис.
-А тебе-то откуда знать, каковы они, эти девицы? - ответил Амадей.
Фелис покраснел от злости. Теперь смешки адрестовывались ему.
- Никак по собственному опыту? - продолжил Лиас, разведя указательный и большой палец в недвусмысленном жесте.
Прежде чем Фелис успел что-то сделать, оттолкнув его, вперед вышел ещё один человек, Астин Уирен. Вслед за ним появилась его сестра Элиза.
-Фелис, тебе разве не нужно готовиться к испытанию? - спросила она.
Он ответил ей плотоядной ухмылкой, которой Элиза казалось не замечала.
- Да, да. Может сделаем это вместе...Нууу, будем...готовиться? - ответил с намеком Фелис.
Вот идиот! За Элизой Уирен ухлестывала половина мужской части учеников Кастарана. Остальная половина в тайне вздыхала по ней. Даже некоторое магистры были с ней чересчур обходительны.
- Сейчас я не могу, но как-нибудь в другой раз обязательно. - Улыбнулась Элиза.
Дир просиял, бросил торжествующий взгляд на дружков, сурово взглянул на Амадея, щурясь и с подозрением на Астина, и удалился.
Амадею послышались перешептывания и смешки. Несомненно, болван уже выдумывал, какие вещи он с ней будет вытворять.
- Вот придурак! - хохотнул Астин и хлопнул Амадея по плечу. Лиас улыбнулся в ответ.
Астин и его сестра были из тех немногих, кого Амадей мог считать друзьями. Астин всегда находил повод как-нибудь насолить Фелису, но в отличие от Амадея, делал это так скрытно, что Дир его большей частью не подозревал. Элиза вообще была едва ли не единственной девушкой, с которой Амадей был знаком. Она всегда была добра к нему, даже гуляла с ним иногда. Причину этого Амадей до конца не понимал. Что она в нем видит? Наверное, это все просто из-за жалости.
- Спасибо, Эли. Но я бы справился и сам. - сказал Амадей. Она многозначительно посмотрела на него.
- Не вляпывайся в неприятности, Амадей.
Элиза ушла. Лиас озадаченно смотрел ей вслед.
- Если на то пошло, я тоже не понимаю, что не так ты сделал... Постой, ты же не думал его эээ....силой. Ты же знаешь, что будет, Амадей.
- Да не переживай, я бы не стал рисковать своим местом ради этого идиота! - с улыбкой соврал Лиас.
- Ладно. Вечером я за тобой зайду, пойдем в таверну. Я угощаю.- сказал Астин. Пристально наблюдая за отошедшим Фелисом. Тот спорил со смотрителем.
- Что за повод?
- Времени нет объяснять, я кое-что узнал, подробно расскажу позже. Но тебе понравится. -с заговорческой улыбкой заверил его Астин и ушел.
Сердце Амадея забилось быстрее. Неужли это то, о чем он думает? Тогда нужно подготовиться.
Остаток дня Амадей провел размышляя о том, что нашел Астин. Большую часть времени Лиас скучал. Он перечитал все доступные ему в Кастаране книги и искал новые знания. Большая часть обучающихся на замечали простую истину. В знаниях, в частности - в магии кроется огромная сила и огромные возможности. Астин Уирен был осведомлен о пристрастиях Амадея. Семья Астина была далеко не из бедных, а потому он имел кое-какие недоступные Лиасу возможности и связи. Но несмотря на это, Уирен всегда общался с Амадеем на равных. Хотя его семьи был свой замок и, находясь вне Кастарана, Лиаасу пришлось бы называть Астина лордом. Однако Астин никогда даже намеком не показывал своего превосходства. Некоторые его взгляды Амадей разделял, какие-то оспаривал, а из-за иных он опасался за жизнь Астина. Он считал их радикальными. Астин хорошо отзывался о Терриане, точнее о его республике. Само это слово в Эриноне, стране, где находился Кастаран, было как факел, поднесённый к стогу сена. Король уже давно борется за власть с Советом и постепенно проигрывает свои позиции. И нет ничего удивительного, что люди, смотря за океан на расцветающий после войны Терриан, стали шептаться о революции. Но у стен Кастарана тоже есть уши и некоторые головы уже слетели с плеч.