Иными словами, внутри продолжительной средневековой волны интеграции прослеживаются более короткие волны усиления и ослабления интеграции при общем преобладании интеграционных процессов. Это важное явление, как мы увидим да характерно и для волны интеграции Нового времени, включающей современную эпоху. Оно наблюдается и для античной) интеграции, хотя и в более ослабленном виде. Таким образом, помимо рассматриваемых здесь крупных («сверхдлинных») глобализации существуют также и более короткие волны, о которых подробнее речь будет идти ниже.
С наличием подобных «коротких» волн во многом связи некритически воспринимаемые представления о полном преобладании «феодальной раздробленности» в средневековой Европе. Дело в том, что относительное и кратковременное усиление политической раздробленности в средневековой Европе очень быстро сменялось новой волной политической интеграции, которая водила к доминированию всего двух государств–империй, наследовавших империи Карла Великого, — «Священной Римской империи германской нации» и Франции. Оба эти государственных объединения боролись за контроль над Италией и папской областью и во многом в этом преуспевали. Но самое главное состояло том, что Европа в Средние века, несмотря на наличие мном владений герцогов, графов, баронов, была по существу единой. Границы между европейскими государствами были во многом «прозрачными» (пожалуй, не менее прозрачными, чем в современной «единой Европе»). По всей средневековой Европе — от П…о Франции и Испании, беспрепятственно бродили странствующие монахи и рыцари, искатели приключений; монашеские общины и рыцарские ордена представляли собой интернациональные объединения. Языком международного общения была более или менее ломаная латынь или же смесь еще не так далеко разошедшихся европейских языков. В крестовых походах участвовали рыцари со всей Европы, и рассматривались эти походы как всеевропейские. Для Европы в Средние века были характерны общая культура, общая религия, церковь, общий латинский язык, общая система ценностей, общие социальные, экономические, политические процессы — великая распашка XI–XII вв., рост городов и др. Все эти и подобные факты хорошо известны специалистам. Крупный французский историк Марк Блок писал о Европе IX–ХI вв : «Отсюда удивительная, на наш взгляд, структура системы общения. Не было такого уголка, который бы не вступал время от времени в контакт с этим подобием броуновского движения, непрерывного и в то же время непостоянного, которым было охвачено все общество» [Блок, 1986, с. 127]. Об универсализме средневековой Европы писал, в частности, А.И. Неклесса, который характеризовал ее устройство как «универсальный круг жизни, не «особенно зависевший от границ, разделявших государства» [Неклесса. 2001, с. 131]. Национальные же государства в том виде, в каком мы их знаем, представляют собой продукт новой эпохи — волны дифференциации третьего цикла Нового времени (подробнее об этом в главе 4).
Следует также отметить, что эпоха VIII — XIII вв. (эпоха империй Тан и Сун) была эпохой расцвета империи не только на Ближнем Востоке и в Западной Европе, но и в Китае. Несмотря на то, что почти вся история Китая последних двух тысячелетий — Это история сменявших друг друга империй, специалисты четко фиксируют период расцвета китайской конфуцианской империи (империи Тан и Сун) и период заката китайской империи в XIV–XIX вв. (Юаньская, Минская и Цинская империи). Так, Л.С Васильев специально подчеркивает это обстоятельство: «Успехи первых танских императоров, включая и внешнеполитические, в том числе завоевание некоторых территорий на севере, открытие вновь Великого шелкового пути, укрепление власти в других о» ных районах империи, позволили восстановить мощь Кита великой азиатской державы» [Васильев, 1993, с. 387]. «Сун период в истории Китая тоже считается временем расцвета всяком случае в сфере экономики, культуры, администрации [Васильев, 1993, с. 369]. И далее: «И все же в целом на фоне расцвета Тан — Сун последующие века были уже периодом если не всегда упадка, то во всяком случае стагнации» [Васильев, с. 376].