Футболка открывала бинт, но скрывала синяки. Завсегдатаи клуба здоровья уже привыкли, что я прихожу с синяками или еще как-нибудь похуже. И вопросов больше не задают. Ронни говорит, что я грубо им отвечала. Ну и ладно. Я люблю, когда меня оставляют в покое.
Я надела пальто, взяла спортивную сумку, и тут зазвонил телефон. Я подумала, но все же трубку взяла.
— Говорите!
— Это Дольф.
У меня живот свело судорогой. Еще одно убийство?
— Что случилось, Дольф?
— Установили личность неизвестного, которого ты осматривала.
— Жертвы вампиров?
— Его.
Я выдохнула — оказывается, я задержала дыхание. Убийств пока больше нет, а мы продвигаемся — что может быть лучше?
— Кэлвин Барнабас Руперт, среди друзей — Кэл. Двадцать шесть лет, женат на Дениз Смит Руперт четыре года. Детей нет. Страховой агент. Связей с вампирскими кругами пока не установлено.
— Может быть, мистер Руперт просто оказался не в том месте в неудачный момент.
— Случайное преступление?
— Возможно.
— Если так, то у нас нет картины, нет того, что искать.
— Значит, ты просишь меня проверить, не был ли Кэл Руперт связан с монстрами?
— Да, — ответил он.
Я вздохнула:
— Попробую. Это все? Я опаздываю на встречу.
— Все. Позвони мне, если что выяснишь. — Он говорил очень мрачным голосом.
— Ты мне сообщишь, если обнаружится другое тело?
Он вроде как фыркнул:
— И даже заставлю прийти и обмерить эти проклятые укусы. А что?
— Голос у тебя мрачный.
Смеха в его голосе уже не было.
— Это ты сказала, что будут еще тела. Ты переменила мнение?
Я хотела бы сказать «да». Но не сказала.
— Если это шайка одичавших вампиров, тела еще будут.
— Ты можешь предположить что-нибудь другое, кроме вампиров? — спросил он.
Я минуту подумала и покачала головой:
— Ни черта.
— Ладно, потом поговорим.
И телефон оглох. Дольф не обременял себя всякими «здравствуй — до свидания».
Я взяла резервный пистолет, девятимиллиметровый «файрстар», и сунула в карман жакета. Одевшись на тренировку, кобуру прицепить просто некуда. В «файрстаре» было всего восемь пуль против тринадцати в браунинге, но тот выпирал бы из кармана, и народ стал бы глазеть. К тому же, если ты не сможешь снять плохих ребят восемью пулями, лишние пять тебе вряд ли помогут. Конечно, в сумке в кармане на молнии у меня есть и запасная обойма. В наши времена роста преступности осторожность для девушки излишней не бывает.
12
Мы с Ронни шли по кругу силовых снарядов в клубе «Вик Танни». Тут полных два набора, и во вторник в 3.14 дня очереди на них не бывает. Я работала с тренажером отводящих и подводящих мышц бедер. Перемещаешь рычаг сбоку, и машина переводится в другое положение. Кстати, положение для сведения бедер выглядит довольно неприлично, как гинекологическое пыточное устройство. Это одна из причин, по которой я на эти тренажеры надевала шорты. И Ронни тоже.
Я сосредоточилась на сведении бедер настолько плавно, чтобы «блины» не щелкали. Если они щелкают, это значит, что ты не контролируешь упражнение или работаешь со слишком большим весом. Я работала с шестьюдесятью фунтами — это не очень тяжело.
Ронни лежала на животе, работая с тренажером для ног, и поднимала ноги назад, почти касаясь пятками ягодиц. Мышцы икр ходили и перекатывались у нее под кожей. Мы обе не очень громоздкие, но крепкие. Вспомните Линду Гамильтон в «Терминаторе-2».
Ронни закончила раньше и побежала трусцой вокруг тренажеров, поджидая меня. Я опустила «блины» с легчайшим щелчком. Когда заканчиваешь, можно щелкнуть весами.
Уйдя от тренажеров, мы побежали по овальной дорожке. Она была огорожена стеклянной стеной, за которой был голубой бассейн. Там накручивал круги одинокий мужчина в плавательных очках и в шапочке. С другой стороны была комната для поднятия штанг и кабинет аэробики. На концах дорожки были зеркала, и всегда можно было посмотреть на себя, как ты бежишь. В плохие дни я могла без этого обойтись, в хорошие дни это бывало забавно. Способ убедиться, что бежишь ровно и руками работаешь как надо.
На бегу я рассказала Ронни о жертве нападения вампиров. Это значит, мы не слишком быстро бежали. Я увеличила темп, и мы все равно еще могли разговаривать. Когда регулярно делаешь четыре мили снаружи в жаре Сент-Луиса, тартановая дорожка в «Вик Танни» — не бог весть какая трудность. Мы сделали два круга и вернулись к тренажерам.
— Как, ты сказала, его звали?
Голос Ронни звучал нормально, без напряжения. Я увеличила темп до нормального бега. Разговоры кончились.
На этот раз мы пошли на тренажеры для рук. Обычные подтягивания для меня, отжимания веса для Ронни, два круга по дорожке и смена тренажеров.
Я ответила на ее вопрос, когда снова смогла говорить.
— Кэлвин Руперт.
Я сделала двенадцать подтягиваний со стофунтовым весом. Из всех машин эта для меня самая легкая. Странно, правда?
— Кэл Руперт? — спросила она.
— Так его звали среди друзей, — ответила я. — А что?
Она покачала головой:
— Я знаю одного Кэла Руперта.
Я стала смотреть на нее, предоставив своему телу делать упражнение без меня. И задержала дыхание, что нехорошо. Вспомнила, что надо дышать, и сказала:
— Расскажи.
— Это было, когда я расспрашивала в «Люди против вампиров» в ту полосу вампирских смертей. Кэл Руперт входил в ЛПВ.
— Опиши его.
— Блондин, глаза голубые или серые, не слишком высокий, хорошо сложен, привлекателен.
В Сент-Луисе мог быть не один Кэл Руперт, но сколько шансов, что они будут так похожи?
— Я должна попросить Дольфа проверить, но если он был членом ЛПВ, то это может значить, что убийство было казнью.
— Что ты имеешь в виду?
— В ЛПВ некоторые считают, что хороший вампир — это мертвый вампир.
Я вспомнила «Человек превыше всего», мистера Джереми Рубенса и его группку. За ними уже есть убитые вампиры? Могло это быть возмездием?
— Мне надо знать, был ли Кэл по-прежнему членом ЛПВ, или ушел в новую, более радикальную группу «Человек превыше всего».
— Хитрый вопрос, — сказала Ронни.
— Можешь узнать для меня? Если я приду к ним задавать вопросы, они сожгут меня на костре.
— Всегда рада помочь старой подруге и одновременно — полиции. Частный детектив никогда не знает, когда ему может понадобиться заручка в полиции.
— Это правда, — согласилась я.
На этот раз мне пришлось ждать Ронни. На тренажерах для ног она была быстрее. А торс — это моя коронка.
— Как только мы закончим, я позвоню Дольфу. Может, это и есть картина? Если нет, то слишком много совпадений.
Мы побежали по дорожке, и Ронни сказала:
— Кстати, ты решила, что наденешь на вечеринку у Кэтрин в Хэллоуин?
Я посмотрела на нее, чуть не споткнувшись.
— Блин!
— Это значит, что ты забыла про вечеринку? Ты ведь еще два дня назад из-за нее ругалась.
— Понимаешь, я была малость перегружена.
Но это было неприятное напоминание. Кэтрин Мейсон-Жиллет была одной из моих лучших подруг. На ее свадьбу я надела длинное платье до пола с рукавами-«фонариками». Это было унижение. Всем нам говорят эту ложь, всем подружкам невесты. Можете, дескать, платье потом обрезать и носить в обычные дни. Как бы не так. Или можете надеть его на следующий официальный случай, когда вас пригласят. После окончания колледжа — сколько я получила приглашений на формальные торжества? Ноль. По крайней мере ноль таких, куда я по доброй воле надела бы этот розовый реликт из «Унесенных ветром» с рукавами-«фонариками» и кринолинах.