И пусть в действительности он вынужден явится... И пусть мы оба знаем это...
Он пришел!
Он улыбается. Всей шкурой чувствую я сияние его улыбки. Как будто невидимая рука гладит мою шерсть, укладывая ее, шерстинка к шерстинке...
— Дитя мое, посмотри на меня...
Я поднимаю взгляд...
— Дочь моя, скажи, зачем ты звала меня?
Миг, равный вечности проходит, и я вспоминаю, кто я, и где я...
— Фермеры Метамора просят вашей милости, мой повелитель, — говорю я, опуская глаза к алтарю. — Погода этой весной очень плоха, дожди заливают поля, а лес наступает на расчищенные участки. От их имени пришла я сегодня. Прошу тебя, мой повелитель, помоги нам!
Он тихо смеется... Серебристый звук — отзвуки ласкового дождя, звон ручейка, шепот росы...
Я поднимаю взгляд!
Но в глазах Его печаль...
— Дочь моя, ты думаешь — это я послал дожди?..
Я вновь опускаю глаза...
— Лорд мой, воля Твоя направляет на эту землю дожди и солнце, когда считает необходимым...
— Это так, дитя мое... И все же... Не только я властвую в мире этом... Есть силы могущественнее... Есть силы слабее... А есть...
К северу от Цитадели, на границе дубового леса умирает дриада... Один из фермеров расширил свои земли и срубил священный дуб — ее пристанище... Умирая, дриада обратила остаток жизни в месть...
— Ей еще можно помочь?..
— Дочь моя, нет такой магии, что могла бы сделать мертвое — живым... Дриада умирает, пусть даже смерть ее займет многие месяцы... И нет силы, что могла бы обратить время вспять...
— Но, что же нам делать, мой Лорд?
— Там, где была душа дриады, теперь пустота... Нельзя убить пустоту...
— Но ее можно... — я поднимаю взгляд...
— Но ее можно заполнить... — и Он вновь улыбается мне.
— Ей еще можно помочь!
— Я отметил путь, но пройти его можешь лишь ты... Ты моя длань в мире... Иди!
В последний раз Он дарит мне улыбку... Пламя свечей опять колеблет ветер — Он исчезает. Уходит сила, стихает ветер, гладивший мою шерсть. Лишь на каменной плите алтаря, возле Его символа, Его знака лежит свиток. Письмо... Я читаю имя на свитке.
Путь начался.
И вновь шепчу я слова, неподвластные времени, давно забытые миром... Шаг за шагом, обхожу я бугристые стены святилища, взглядом гася трепетные огоньки свечей. Медленно-медленно... Каждый жест выверен тысячелетиями. Каждый шаг — судьбой.
Путь начался!
* * *
Щелчки и свист разносятся по внутреннему саду. Прекрасна песня соловья... Маленькая серая птичка замерла на ветке плодового дерева и поет, поет, поет... Но существу, замершему над взрыхленной землей, некогда слушать чужие песни. Все его шесть рук заняты делом — нижние взрыхляют острыми когтями землю, средние заливают в лунки раствор, верхние сажают в грязь ростки и присыпают их корни. Ден, придворный садовник, саранча-морф, не склонен отвлекаться — дело, прежде всего!
— Смесь номер два, — скрипит Ден Д’Алимонте нижними жвалами, в такт движениям всех шести рук. — Азот, фосфор, калий, магний, бор и молибден...
— Все смешать с водой и вылить! — подхватывает скороговорку гостья.
— В грядку, — соглашается садовник.
— Лучше в окно, — скалит белые зубы в улыбке волчица.
— Спорно, очень спорно, леди Жрица, могут пострадать невинные прохожие. Прошу прощения... Забыл ваше имя. Но все же, чем обязан?
— Мне нужен росток дуба. Молодой, способный прижиться на новом месте.
— Что ж леди, вы пришли по нужному адресу... и вовремя. Есть у меня такой росток, и я как раз собирался его выкинуть. Кто-то попросил меня вырастить его, а забрать не пришел. Не помню, кто... Ах, да, наш придворный алхимик, Паскаль. Интересно, зачем ей росток дуба?.. И, кстати, где ее письмо?.. — алхимик проходит к рабочему столу, стоящему прямо под плодовым деревом. — Странно, у меня никогда ничего не пропадает! Ни единой бумажки, а письма нет! Хм... Но, в любом случае, если вам нужен росток, то забирайте его.
— Как интересно... — скрывая понимающую улыбку, жрица трогает пушистой лапой практически голый, но толстый, плотный и какой-то низенький стебель молодого дубка, с розеткой свежих листьев на самой верхушке.
— Нижние листья у рассады нужно регулярно удалять, леди... — бурчит садовник, упаковывая горшок с ростком в сумку. — Тогда рассада не будет тянуться вверх, а вырастит толстый стебель и мощные корни... Вот вам лопаточка — вряд ли вы захотите копать землю вашими... коготками.
Садовник озадачено шевелит жвалами, разглядывая сумку, в особенности вышитый на боку двойной крест.
— Ладно, вот ваш росток. Еще неплохо бы заказать у Паскаль сыворотку ускорения роста... И не забудьте, высаживать нужно обязательно в сырую землю!
— Спасибо Ден Д’Алимонте! — говорит жрица, принимая сумку. Перекинув ремень через плечо, волчица кладет лапу на плечо садовнику, взгляд жрицы вновь становится строгим и торжественным. — Солнцем и землей, дождем и ветром благословляю тебя, служитель жизни. Да не иссякнет источник в твоем саду, да не затмится тучами солнце, да принесет тебе ветер лишь свежесть и да уродят твои земли тучно и обильно!
Склонив голову, садовник, саранча-морф прижимает все шесть покрытых хитином рук к груди и, бормоча под нос очередную скороговорку, возвращается к работе:
— Что за пропасть? Жрица сумку вроде бы не приносила, у меня не было...
* * *
Женщина-дикобраз сидит за рабочим столом, над колбами и пробирками... Все они давным-давно чисто вымыты, и пора бы убрать их в шкаф — спрятать от пыли, но придворный алхимик все сидит, рассеянно вертя в лапах лупу и золотое кольцо с зеленовато-синим камнем, смотрит на пачку нотных книг, лежащих на уголке стола и мысли ее далеко...
— Паскаль... — пушистые волчьи лапы щекочут алхимику уши. — А ведь он красавчик, не правда ли?
— О, да! — отвечает Паскаль. — Ой! Привет... Э-э-э... Кхм... Прости, я опять забыла твое имя... Мне говорили его сотню раз! Но я такая рассеянная... Извини...
Жрица, волчица-морф, скалит острые зубы в улыбке:
— Что поделать, такова моя судьба... Но хватит о личном. Мне нужна сыворотка ускорения роста, подходящая для дуба.
Паскаль встает и удивленно оглядывается:
— У меня есть такая, но откуда ты знаешь?.. — говорит она, подходя к одному из шкафов.
— Мне многое ведомо... — вновь улыбается жрица, прислушиваясь к слышимому ей одной журчащему смеху.
— А, понимаю! Это он для тебя заказал! Конечно для тебя! Зачем она Дену? Наш садовник занимается только внутренними садами Цитадели, где уж ему дубы выращивать... — алхимик на мгновение прекращает просматривать ряды реторт и оглядывается, задумчиво морща морду. — Вообще-то, мог бы и написать! Ну, что заказ для тебя. А то прислал письмо — ни здравствуй, ни прощай, сама посмотри... Хм... Где же... Я же его в карман... Ладно, потом найду. Наверное, переложила... Я такая забывчивая... Вот.
Паскаль достает из шкафа коричневую флягу. Толстостенная, тяжелая, как будто вырезанная из дубовой коры, фляга пахнет травой, теплой землей и чуть-чуть навозом. Пробка ее плотно заткнута и залита воском, а на боковине вырезан знакомый жрице символ — двойной крест...
— Странно... — опять морщит лоб Паскаль. — Я же точно помню, что переливала состав в стеклянную бутылку... Плоскую такую, зеленую... Напрочь не понимаю, откуда у меня фляга?.. Ну да ладно, свое дело сыворотка сделает, хоть ты ее в ночную вазу налей. То есть, хоть из ночного горшка под корень ростку вылей!
— Спасибо Паскаль! — улыбается жрица, бережно принимая флягу. Спрятав сосуд в сумку, волчица-морф кладет лапу на плечо алхимику, взгляд жрицы становится строгим и торжественным. — Солнцем и землей, дождем и ветром благословляю тебя, служительница знания. Да освежит тебя дождь в час жажды, да осветит солнце твой путь, да ляжет дорога тебе под ноги и да принесет тебе удачу ветер.