Никто точно не знал, откуда он родом, а сам Ки помнил из далёкого человеческого детства, только маленький оазис в далёкой Восточной пустыне. В любом случае, попав в Цитадель и превратившись в шустрого и выносливого койота–морфа, Ки стал курьером-посыльным и неплохо справлялся. По крайней мере, послания попадали к адресатам вовремя и почти целыми. Ну а тот факт, что это заслуга не только быстрых лап и сильных лёгких...
Стремительно проскочив лестницу и пару залов, койот остановился посмотреть адрес следующего свитка. «Послание сие для ученого змия-морфа, Брианом именуемого...» Ки только вздохнул — лутины вас забери, это же в другой конец крепости топать... Эх, ну ладно.
Воровато оглянувшись, Ки снял с шеи маленький ключ серебристого металла и, приложив к ближайшей стене, тихо сказал: «В место надобно такое, где, не ведая покоя, Бриан-змей живёт учёный, Цитадели гений новый...».
Каменная стена, до сего момента незыблемая, словно сама вечность, чуть дрогнула, пошла мелкими круговыми волнами, как вода в фонтане и вдруг расступилась, открывая проход в хорошо знакомый коридор. Невдалеке уже виднелась нужная дверь, ну а тот факт, что до этой двери было почти полчаса ходьбы пешком...
Тем временем кобра-морф Бриан собирал очередной «грандиозный проект». В данный момент он равномерно и аккуратно сжимал змеиной частью своего тела металлическое многосекционное устройство, одновременно готовясь руками насадить сверху ограничительное кольцо — для закрепления подпружиненных сегментов...
— Оссссторожжжжно, оссссторожжжжно... — шептал сам себе змей-морф...
Пружины сжались до предела, стопорное кольцо, тихо звеня, пошло вниз... Все. Со звонким щелчком кольцо встало на место, и Бриан с наслаждением распрямил затёкшие мышцы. Любуясь собранным устройством, напоминавшим высокий металлический цветок, вернее, бутон, обхваченный посередине широким обручем, он передвинулся назад, но тут послышался стук в дверь и громкий голос снаружи:
— Послание от казначея Боба для ученого Бриана!!
Распахнув дверь, змей-морф увидел на пороге койота-морфа, держащего в лапах целый ворох свитков:
— Это вам, сэр, — пушистая, желто-коричневая лапа безошибочно выхватила нужное послание, и только хвост мелькнул, когда Ки унесся вдаль, стуча когтями о каменный пол.
—Шшшшш... Поссссмотрим, поссссмотрим, шшшшшто там нам пишшшшет нашшшшш казззззначей... — просвистел Бриан, распечатывая свиток и перемещая чешуйчатое тело обратно в комнату...
Пробежав пару коридоров, Ки чуточку притормозил и взглянул на следующий свиток. На нём было имя Магуса. Койот, тихонько заскулив от досады, — «Опять! Неужели нельзя посылать письма в соседнюю комнату?!» — в очередной раз достал Ключ и направился к ближайшей стене:
«Нужен мне великий Магус, чародей, колдун и маг!»
Стена послушно пошла волнами, расступилась, но пропустив кончик пушистого, желто-коричневого хвоста, опять восстала нерушимой каменной кладкой...
Глава 14: Путь Странника
Цитадель Метамор. Год 705, первая декада сентября
Странник, удобно устроившийся на площадке внешней стены Цитадели, наблюдал за Мишелем, неистово махавшим внизу коротким мечом. Юноша упражнялся с манекеном — бил по щиту, закрепленному на руке деревянного человека, и уворачивался от гирьки, болтающейся на конце цепочки, зажатой в другой руке. От удара по щиту деревянное чучело поворачивалось, дергая цепочку и гирьку...
— Хм... Так опрометчиво... — фыркнул под нос волк-морф, — совсем защиту бросил юноша... И схлопотать ведь, совсем не дол...
И точно, сильный выпад закрутил чучело волчком; гирька со свистом рассекла воздух и обрушилась на лёгкий шлем, едва закрывавший голову юноши....
Странник охнул и непроизвольно поскрёб давным-давно зажившую ссадину — от точно такого же удара свинцовой гирькой. И шлем тогда гремел по присыпанной соломой брусчатке почти так же! История повторяется — немногие новички выходят с первых тренировок целыми и невредимыми...
Тяжелые шаги и громкое пыхтение за спиной привлекли внимание Странника, заставив развернуть широкие волчьи уши назад:
— Вот... ты где! — отдуваясь, пропыхтел Крис, плюхаясь на каменный парапет, рядом с волком-морфом. — Я тебя в библиотеке дожидаюсь, извелся весь, фу... похудел даже... местами, а ты на свежем воздухе прохлаждаешься! Ты что же это, совсем библиотеку позабросил? Книг не берешь, новостей не читаешь — скоро все буквы позабудешь! Нехорошо!
Странник чуть улыбнулся, представив как грузный, косматый медведь-морф бегает вверх и вниз по бесконечным коридорам и лестницам Цитадели Метамор, пытаясь разыскать придворного поэта. А ведь судя по частому дыханию Криса, так и было!
— Прости, прости, лохматый друг! Ты прав, совсем забросил чтенье! Воспоминанья, грёзы, сожаленья... И молодость прошедшая, перед глазами встала вдруг...
— Вот, оно что-о! — уже отдышавшийся Крис заулыбался всей пастью и посмотрел вниз. — Так наш юный Мишель напоминает тебе одного нахального волчонка?!
Волк-морф, только молча, кивнул, глядя как Мишель, держась за голову, медленно поднимается с травы. Неужели, он сам когда–то был таким же?
* * *
Северный Мидлендс. Шесть лет назад
Чарльз поморщился, когда телегу снова (наверно уже в тысячный раз) тряхнуло. Норовистая молодая кобылка, явно страдавшая избытком сил, в очередной раз вильнула к обочине — то ли присмотрев особо аппетитный цветок, то ли просто так — вытащив при этом старую скрипучую телегу из наезженной колеи, и тут же с треском уронив обратно. Увы, ни кобылу, ни телегу переделать было невозможно и молодому поэту оставалось только терпеть, ожидая, когда же закончится это бесконечное путешествие...
Узнав последние новости из Цитадели, Чарльз чуть с ума не сошел от радости. Казалось бы, известия о гибели придворного поэта лорда Томаса Хассана должны бы опечалить, или хотя бы вызвать сочувствие... Но для Чарльза эта весть стала настоящим подарком судьбы. Наконец–то у него появилась возможность прекратить порядком поднадоевшие странствия по всему королевству и заняться любимым делом, без которого он просто не мыслил своей жизни.
Мать Чарльза умерла при родах, оставив его на попечение отца. Тот окружил его любовью и заботой, конечно же, надеясь, что сын пойдёт по его стопам. Продолжит семейное ремесло, сохранит и приумножит традиции. Да, за кареты, телеги и тарантасы действительно неплохо платили, но Чарльз не хотел быть каретником. Он хотел творить!
Отец, разумеется, был против, и Чарльзу пришлось оставить родной дом, променяв обеспеченную и спокойную до тошноты домашнюю жизнь на пьянящую романтику дорог и приключений...
— Эй, парень! — крестьянин, согласившийся за небольшую услугу подвезти его до границ владения лорда Томаса, тряхнул Чарльза за плечо. — Я тут распинаюсь, а ты и не слушаешь, поди, совсем? Ну-кась, повтори, что я последнее сказал!
Поэт вздрогнул и хмуро покосился на мужика:
— Я всё слышу! И запоминаю. Сейчас ты говорил, что твоя жена родила еще одного ребенка, что недавно купленная лошадь сорвалась с привязи и сгинула где–то в лесу, но к счастью год выдался на редкость урожайным, поэтому ты вскоре купишь другую, более покладистую.
— А... ну ладно, — буркнул возчик. — Тока, смотри, красившее мне письмо напиши и без ошибок, когда приедем-то, а то, как обратно буду, так никакой лорд тебя не спрячет!
Чарльз нахмурился, искоса глянул на возницу и процедил:
— Послушай, неграмотный мой друг, если я допущу ошибку, ты этого даже не заметишь. Так что веди свою кобылу, а высокое оставь мне. Письмо – удел благородных!