Хэстэ положила лапы на склонённые перед ней головы.
— Я не буду лгать, меня не рррадует его смерррть, ведь он был моим паррртнеррром столько лет, но отец из него был не самый лучший. И если, не мне вам об этом говорррить, я смотрррела сквозь когти на попытку избавиться от вас столько лет, то нападение на Гэнс я ему пррростить не могу.
Для себя т’эрка отметила, что слово «любовь» волчицей не было произнесено. То ли фурри его не знали, то ли любви между Амансизом и Хэстэ и в помине не было.
— И не оборррви вы его жизнь, её оборррвала бы я, — монгрелы подняли морды и взглянули снизу вверх на свою мачеху. Её глаза пылали расчётливой злобой.
Со стороны Гэнс послышался слабый стон и Хэстэ тут же обратила все своё внимание на дочь, преображаясь из мстительной волчицы в любящую мать.
Хесед с Гебурой сели рядом с настилом Зора, прислонившись спинами к стене. Шаман, наложив пару примочек на ушибы юной фуррийки, приступил к врачеванию ран белого лиса. И одними лишь смоченными травами дело не обходилось. У Зоры было множество сломанных костей, гематом и резанных ран. Говорящему-С-Духами понадобились все его знания, чтобы справиться со столь сложной и тяжёлой работой. Рядом с ним вертелась Харита, внимательно следя за манипуляциями старого фурри. Киборг и шиварец с т'эркой встали по обе стороны от входа.
— И чего мы ждём? — спросила маленькая брюнетка спустя час проведённый в тишине.
— А просто помолчать ты не можешь? — шиварец впервые за долгое время спустил с головы капюшон. — Мы ждём решения стаи.
— Разве уже не все решено? — удивилась девочка.
— Нет. Хоть эти двое и заняли место скоропостижно скончавшегося вождя по всем местным законам, они всю свою жизнь были монгрелами. Как для себя, так и для окружающих. И мало кто захочет увидеть у власти двух изгоев, — мужчина усмехнулся. — Даже если их бояться до нервной дрожи в конечностях.
— Тут ты прррав, Шептун, — в дверном проёме показался Овсу.
Все присутствующие, не считая двоих в бессознательном состоянии, вопросительно посмотрели на воина.
— Они ещё думают, — Овсу махнул куда-то себе за спину и прошёл внутрь древо-дома. — С одной сторрроны, вы всё-таки монгрррелы, изгои стаи и всю жизнь к вам именно так и относились. С дррругой же, вы убили вождя, чьё пррравление устррраивало далеко не всех. Хотя было несколько фуррри, что рррьяно гавкали за вашу смерррть.
— Старррейшины, — практически выплюнул Хесед.
— Они самые. Но я, и ещё несколько старррых воинов, им мягко намекнули, что если они не заткнут свои вонючие пасти, им прррипомнят все их необдуманные рррешения, что когда-либо вррредили стае. А таких наберррётся немало. Ведь они никогда не заботились об общем благе. Так же как и Амансиз, ррразвязавший бойню между двумя великими кланами, — фурри плюхнулся на один из настилов, что использовали для себя старейшины. Порывшись в траве, он достал из-под себя дурман-плод. Скривив пасть, он отбросил его куда подальше. — Кстати о кланах. Многим не понррравилось и нахождение здесь молодого вождя стаи Тулку. Новый виток войны мы не вынесем. Слишком малочисленными стали наши племена. Так что пррротив пррринятия вас вождями их удерживает лишь многолетняя пррривычка по отношению к монгрррелам. Они дали нам вррремя до завтрррашнего утррра.
— И что будет завтра? — поинтересовалась т'эрка.
— Все находящиеся сейчас в племени воины пррридут рррешать жить нам или умеррреть, — ответил с грустной усмешкой Гебура.
И с первыми лучами солнца воины пришли. Но, ни убивать, ни признавать двух фурри вождями они не собирались. Посовещавшись, все воины, обладающие высоким статусом в стае, приняли решение дать новоявленным правителям шанс проявить себя на поприще вождей. И уже от этого зависела дальнейшая судьба Хеседа и Гебуры. Овсу и Говорящий-С-Духами предложили свои услуги в качестве советников, дабы помочь молодым вождям. Стая согласилась с подобным условием, признавая необходимость помощи извне. Да и ссориться с двумя влиятельными и могущественными фурри никто не хотел.
В тот же день прошло небольшое торжество в честь окончания испытания и становления двух Вождей. В нём принимали участие все жители и гости поселения. Как ни странно, мало кто сожалел о смерти Амансиза. Умершего вождя проводили по всем обычаям и законам фурри. В земле вырыли глубокую яму, замостили дно сухими ветками и опустили вниз все, что осталось от свирепого фурри. Говорящий-С-Духами произнёс ритуальные слова и коснувшись посохом веток, поджёг их. Огонь пылал недолго, но весьма ярко. Когда же на дне остался лишь пепел вперемешку с прахом, яму начали закапывать. Под конец на месте ритуального сожжения высадили саженец молодого дерева. Именно так было принято прощаться с умершим среди фурри. По окончании ритуала, все словно разом позабыли о трауре и приветствовали новых вождей, что чувствовали себя неуютно под всеобщим вниманием. Но покинуть торжество они не могли.
Единственные, кто не участвовал во всем этом веселье, так это шиварец, ушедший в главный древо-дом, и последовавшая за наставником т'эрка. В древе им компанию составили Зора, пришедший в себя, но все ещё весьма слабый, и Гэнс, вызвавшаяся проследить за состоянием раненого. Она как раз меняла лису повязки, когда в помещение вошли двое кагэми. Словно застигнутая за чем-то неприличным, Гэнс опустила ушки и отвернула мордочку от гостей. Т'эрка понимающе улыбнулась.
Утром следующего дня Хесед, Гебура и Векс с Харитой решили проводить собратьев-кагэми до места перехода. Дабы не нервировать и не пугать лишний раз местных жителей, было принято решение покинуть мир Ду'Тог воспользовавшись тенями около древа-дома шамана. Присутствовал при проводах и Овсу.
Т'эрка крепко обнимала Гебуру и Хеседа.
— Что за нежности? — Ансацу развеял плащи и теперь стоял в привычных одеждах кагэми. — Они не навсегда тут остаются. Хватит тянуть время, его у нас и так мало.
— Дай девочке пррроститься, Шептун, — шаман подошёл к шиварцу на расстояние вытянутой руки. — Послушай старррого дурррака, пока малышка далеко. На вторррой день вашего появления здесь, кто-то попытался пррройти вслед за вами. Ловушки, оставленные мною, не дали им возможности пррроникнуть в наш миррр.
— Вы знаете кто это был? — Ансацу смотрел поверх головы старого фурри.
— Нет, они мне незнакомы. Одно могу сказать точно, — Говорящий-С-Духами коснулся когтистой лапой кисти шиварца. — Сррреди тех, кто пытался пррройти, был один сильный гость. И пламя его, было схоже с твоим.
— Благодарю за информацию, — спустя пару секунд тишины произнёс кагэми, кивнув старику.
Говорящий-С-Духами улыбнулся и тут же был заключён в объятия т'эрки.
— Я буду по вам сильно скучать, — слезы навернулись на её глазах.
— Не плач, Шептунья. Если такова будет воля Бинатанг Бесаррра мы с тобой ещё свидимся, — старик отстранился от девочки и лукаво посмотрел ей в глаза.
Серый цвет глаз старого фурри плавно перетёк в насыщенно-зелёный, а затем стал глубокого синего цвета, с яркими искрами. Девочке казалось, что она смотрит на звёздное небо.
— Вы же!.. — пораженно выдохнула девочка.
Шаман лишь моргнул и его глаза снова приобрели серый цвет.
— Пойдём уже, — стоя в ореоле шевелящихся теней, шиварец протянул руку подопечной.
Юная кагэми смотрела на этот, вроде бы, обычный жест с трепетом в душе. Такого она не ожидала от своего наставника. Не раздумывая, девочка крепко ухватилась за протянутую руку. Ансацу притянул к себе тайро, увлекая её в переход. Когда уже оба кагэми ступили в тень, Говорящий-С-Духами окликнул т'эрку. Малышка обернулась и старый фурри бросил что-то в её сторону. Маленькая брюнетка успела поймать неизвестный предмет уже полностью находясь в тенях. Когда же тьма вокруг неё сомкнулась окончательно, юная кагэми раскрыла ладонь.
В руке девочки был искусно вырезанный из кости Бинатанг Бесар.
Больше книг на сайте — Knigoed.net