В шумерском искусстве, очевидно, главенствует геометрический канон. Сравнивая его с искусством Греции и Египта, Франкфорт очень хорошо сказал об этом:
«В догреческие времена шел поиск вовсе не органической, а абстрактной, геометрической гармонии. Основные массы строились в приближении к некоторой геометрической форме – кубу, или цилиндру, или конусу; детали при этом стилизовались в соответствии с идеальной схемой. Чистый трехмерный характер этих геометрических тел находил отражение и в фигурах, созданных по этим правилам. Именно преобладание цилиндра и конуса придает гармонию и вещественность месопотамским фигуркам: обратите внимание на то, как руки, сходящиеся впереди, и кайма одежды внизу подчеркивают окружность – а значит, не только ширину, но и глубину. Эта геометрическая аппроксимация прочно утверждает фигуры в пространстве.
Этим объясняется также ошеломляющее внешнее сходство всей догреческой скульптуры. Различается лишь выбор идеальной формы: в Египте это скорее куб или овал, нежели цилиндр или конус. Однажды выбранная идеальная форма остается доминирующей навсегда; при всех стилистических изменениях египетская скульптура остается квадратной, а месопотамская – округлой».
Гораздо большую художественную зрелость можно заметить в группе статуэток, относящихся к более позднему периоду. Среди этих статуэток особое значение имеет фигурка жреца, найденная в Хафадже (фото 4). Она гораздо более реалистична без ущерба для пропорций или общей гармонии. Здесь гораздо меньше геометрической абстракции и символизма, а вместо контрастирующих масс мы видим аккуратное точное изображение. Да, наверное, эта фигурка не выражает такой силы, как первая, но тонкости и выразительности в ней наверняка больше.
Принципы и традиции, преобладавшие в шумерской скульптуре, изображавшей человека, не были столь же строги в отношении изображений животных. Поэтому в них возможен был больший реализм, и вследствие этого большая художественная выразительность, что очевидно уже по чудесной фигурке быка, найденной в Хафадже (фото 5). Но даже животные не свободны от символизма, религиозного по своей природе. Так, очень эффектная маска быка, украшавшая найденную в Уре арфу, снабжена замечательной стилизованной бородой; что бы ни означала эта деталь, к реализму ее причислить нельзя точно.
Рельефная резьба – преобладающая и очень характерная для Месопотамии форма пластического искусства, настолько же развитая, насколько скульптура здесь ограничена в своих возможностях. У рельефной резьбы есть специфические проблемы, от решения которых зависят ее характеристические черты; поэтому нам следует рассмотреть, как шумеры понимали и решали эти проблемы.
Первая из них – перспектива. Если современный художник уменьшает размеры изображаемых фигур пропорционально расстоянию до них, представляя их так, как они видны глазу, то шумерский мастеровой делает все фигуры одинакового размера, представляя их так, как они видны его мысленному взору. По этой причине шумерское искусство иногда называют «интеллектуальным» в том смысле, что доминирует в нем мысль, а не физическое представление.
Однако для изменения размера изображаемых фигур существует и еще одна причина – а именно их относительное значение. Поэтому бог всегда изображается крупнее, чем царь, царь крупнее, чем его подданные, а они крупнее, чем побежденные враги. При этом «интеллектуальность» переходит в символизм и отступает от реальности.
Композиция фигур определяется множеством традиций: так, лицо обычно изображается в профиль, но при этом снабжается фронтальным изображением глаза. Плечи и торс тоже изображаются фронтально, а ноги – в профиль. При этом делается некоторая попытка показать торс слегка развернутым за счет положения рук.
Шумерская рельефная резьба подразделяется на три основных типа: это стела, плита и печать. Хороший пример памятника первого типа – так называемая «стела стервятников» (фото 6). На ее основном фрагменте изображен Нингирсу, бог Лагаша; его стилизованная борода, расположение лица, торса и рук иллюстрируют то, о чем мы только что говорили. В левой руке бог держит что-то вроде своей личной эмблемы: львиноголового орла с двумя львятами в лапах. Другая рука бога сжимает палицу, которой он наносит удар по голове плененного врага; враг этот вместе с другими опутан сетью, символизирующей статус пленных. В соответствии с уже упоминавшимся символизмом все фигурки врагов гораздо меньше по размеру, чем фигура бога-победителя. Таким образом, в этой стеле проявились многие типичные черты месопотамских рельефов.