Всё плохое заканчивается, важно уметь его пережить. Тучи ушли. Вода спадала; открывались нижние ветки деревьев, потом стволы, затем раскисшая в грязь земля. Солнце быстро согрело отсыревший лес Сырые трава и кусты испустили густые клубы пара. Длинные тонкие тени, по-змеиному извиваясь, протянулись от ветвей по молочному туману.
Гай и Эша решили покинуть убежище. Спуститься с утёса по узкому и скользкому выступу оказалось гораздо труднее, чем взбираться сутки назад. Оказавшись внизу, австралопитеки осторожно двинулись к реке, внимательно глядя под ноги: змеям сейчас было раздолье.
Ливень, ливший без перерыва целые сутки, прекратился, но лесу он обошёлся очень дорого. Когда наконец, гроза утихла, разлившаяся река была усеяна плывущими трупами зверей. Среди раздутых тел утонувшего зверья, бессчетно рассеянных по реке, мелькали черные спины омерзительных крокодилов. Они лениво разевали зубастые пасти, хватали первую попавшуюся тушу и утаскивали на дно.
Гай присмотрел пару обломанных ветром крепких, увесистых веток, одну взял сам, другую дал Эше. Тащить палку было неудобно, но, когда Эша попыталась было «незаметно потерять» свою, Гай неодобрительно заворчал, подобрал выброшенную дубинку и снова сунул ей в руку. Это было непонятно, однако пришлось подчиниться – умному Гаю видней.
Еще непонятнее было, когда Гай, бродя по галечной отмели принялся перебирать камни. Зачем? Несъедобные же! Выбрав разбитые гальки, попробовав пальцем остроту отбитого края, также один камень понёс сам, второй вручил Эше.
Отчего Гай следил, чтобы она не выпускала из рук камень и палку ни на мгновение? Это вскоре объяснилось.
Присев у невысоких кустов, Гай принялся усердно разрывать землю и вытаскивать сочные оранжевые корни. Не пальцами, а палкой. Без больших усилий и не срывая ногти. При этом он выразительно смотрел на подругу. Эша задумалась, просияла, вбив палку в землю рядом с ботвой, принялась раскачивать туда-сюда. Палка взрыхлила мокрую глинистую почву, после чего Эща легко извлекла корень. Подражая Гаю, помыла его в речной воде и с хрустом сжевала. Корень оказался сладковатым и вкусным.
Наевшись корнями и луковицами, они продолжали бродить по речному берегу. Когда полуметровая водяная гадюка зашипела на них, Гай первым обрушил на неё удар дубинки. Расхрабрившаяся Эша помогла и через несколько секунд извивающаяся в конвульсиях ядовитая гадина испустила дух.
Когда начало смеркаться, Гай махнул рукой в сторону, противоположную реке - пора возвращаться. Заблудиться было очень трудно, потому что утёс с пещерой виднелся практически отовсюду. Пробираясь через густой кустарник, Гай замотал головой и сморщился. Воняло так, будто кучу падали недельной давности перемешали с такой же кучей гнилой рыбы и залили цистерной тухлых яиц. Неимоверный смрад источал единственный цветок раффлезии двухметрового диаметра, красовавшийся посреди небольшой поляны. Впрочем, Эша почти не обратила внимания ни на красоту цветка, ни на зловоние.
У самого входа в пещеру обнаружилось, что за время их отсутствия, к жилью решил присмотреться новый хозяин. На них громко и злобно зашипел большой леопард. Возможно, хищник и не пошёл бы на конфликт сразу с двумя противниками, будь у него возможность разминуться. Беда была в том, что узкая тропа не позволяла разойтись: ему - спуститься, австралопитекам – подняться.
Крупный зверь загораживал собою вход в пещеру, глядя пристально, молча, не мигая. Бросился он внезапно, даже не приседая на задние лапы, как обычно делают коты. Гай едва успел загородить собой Эшу, вытянуть руки и вцепиться пальцами в мохнатую шерсть на шее леопарда. Они покатились по каменной площадке клубком в жестокой, но несоразмерной по силам драке.
Эша завизжала подняла зажатый в руке камень, подскочила к дерущимся. Она ударила леопарда в затылок с силой и дикой яростью. Потом еще и еще раз. Била быстро и страшно, как бьёт молния. Раненый леопард взвыл, оставил Гая, повернулся к Эше… как вдруг пятнистый зверь зашатался и упал. Продолжая визжать, Эша вскочила на него и, обезумев от гнева, продолжала изо всех сил рубить острой гранью камня затылок хищника. Леопард судорожно дёрнулся и затих.
Эша издала странный, непривычный звук, говоривший о сделанном важнейшем открытии. Она торжествующе посмотрела на всемогущий камень, который, как и сжимающие его пальцы, был окрашен кровью. Переведя взгляд на неподвижно лежавшего Гая, схватила его и потащила в пещеру.