Острый запах гари душил и рвал горло кашлем. Клокочущее огненное море заливало склоны ближайших гор. Всё, медлить нельзя.
Помните, Робинзон на необитаемом острове за несколько лет выдолбил на вершине горы большую лодку и только потом задумался – а как он её доставит к морю? А я не моряк из Йорка, всё было обмозговано. Оставалось только втолковать компании свой план спасения. Именно в расчёте на этот план я и составлял словарь.
-Я – делать. -произнёс я, тем самым исчерпав пятую часть словарного запаса. -Вы – делать.
Несколько раз повторил заклинание для всех и каждого. Постарался жестами втолковать, что им предстоит подражать мне. Добился кивков в ответ. Ну, что, Гай, пора?
Я глянул вниз. «Адъ и Израиль» - вот что там творилось! Сплошной поток убегающих животных иссякал. Шла последняя волна, арьергард, хвосты которому уже подпаливал огонь. И среди них были те, на кого я делал ставку – мои долгожданные, милые, славные, тупые и могучие буйволы.
Вы, жители того самого «реала», который значимее «игровой виртуальности», ощущали дрожь в ногах, глядя со скалы на движущиеся серые глыбообразные спины и крутые рога? Ощущали, смешивающиеся со смрадом гари крепкие запахи грязных тел? Прыгали на шею вожака с высоты трёх метров? Нет? Ни разу? Вы серьёзно?! Ну-у-у… А, хотя бы, смотрели замечательный советский мультик «Маугли»?
Самое фантастическое в этой ситуации - то, что до сих пор вспоминаю с неослабевающим изумлением - никто из девятнадцати не промахнулся! Все оседлали быков, не попав под их копыта.
Буйволы, теснимые последними животными, даже не замечая на себе необычайных всадников, продолжали двигаться вперёд, что никак не входило в мои планы. Я, взвыв от напряжения, принялся поворачивать рога вожака, словно руль мотоцикла. Матёрого быка стало на бегу заносить всё правее, в направлении озёрного берега. Стадо, само собой, последовало за ним, отделяясь от общего потока.
Вспыхивающая отблесками пожара водная ширь, открывшаяся прямо перед бычьим взором, заставила вожака отпрянуть назад. Буйвол захрипел и остановился, мотая рогатой башкой. Но позади огненная стихия, испепеляя джунгли, превращая их в уголья, дым и пепел, охватила весь берег. Пылающие деревья осыпали синюю воду искрами, окутали дымом. Озеро отразило багровое пламя, в глубине заиграли огненные языки, будто сама вода вспыхнула. Вожак, взревев, кинулся в озеро, а за ним всё стадо, слегка относимое медленным течением, наискось поплыло к острову.
Вступив на сушу, животные стряхивали воду с шкур, успокаивались и переставали дрожать. Общая, равная для всех опасность миновала. Спасённые мною габилисы спрыгивали с мокрых коровьих спин на сырой песок. Потом буйволы разошлись в стороны и, как ни в чём ни бывало, принялись щипать траву и обгладывать ветви кустарника.
И тут я сообразил, что именно подспудно зудело в подсознании, сидело там занозой и не давало покоя. Почему игроки устремились вместе с бегущими от огня животными и габилисами-неписями? Ведь им достаточно было просто выйти из игры, переждать стихийное бедствие и вернуться на то же место на пепелище. Но они, подобно мне, сняли и захватили с собой точки привязки и кинулись бежать. Гм… Выполняли неведомый квест? Тогда отчего так охотно согласились принять мою помощь? Совершенно неясно… Понятно, что минимальный словарный запас не позволял переговорить с окружившими меня, благодарно хлопающими по плечу, довольными игроками и прояснить обстановку. Порасспрашивать, что ли, чуть позднее «Девятого»?
Неписи не хлопали меня по плечам и не демонстрировали признательности. Они просто повалились спать под кусты. Эй-эй, а где же «спасибо»? Да-а, как это… по-нашему, по-человечески… Нomo habilis, этим всё сказано.
Хотя, нет, вон оно, проявление гуманизма: плечистый и мускулистый НПС-крепыш оказывает помощь вывихнувшему стопу собрату по несчастью, игроку… точнее - игрунье. Отнёс её на руках под дерево, бережно вправляет сустав, угощает мякотью кактуса, очевидно, лекарственной.
Тьфу ты, нелёгкая! Вместо того, чтобы умиляться трогательным зрелищем, я раздражённо фыркнул, а в глубинах подсознания опять что-то заскребло… Усиленное развитие параметра «интуиция» сказывается? Вот не понравилась мне эта идиллия, было в ней нечто неправильное и в то же время безгранично для меня важное. Но что, (censored), (censored) и (censored)?!
Я приблизился и с безмерным изумлением увидел, как здоровяк-непись, угрожающе сопя, выпрямился, заслоняя пациентку, подозрительно уставился на меня. А сжатые им кулаки, мягко говоря, впечатляли.
Похоже вывихнутая нога его подопечной окончательно исцелилась (ещё раз - аллилуйя так называемым условностям игры!). Игрунья легко вскочила и успокаивающе коснулась руки опекуна. Тот сразу же отодвинулся, потеряв ко мне всякую насторожённость и принялся зачем-то обламывать кустарник.