Перед курией находился comitium[325], который представлял собой «освященное» templum. До середины II века до н. э. это было место собраний cornices curiates и cornices tributes[326], пока в 145 году до н. э. последние комиции не были перенесены на Форум энергичным народным трибуном Гаем Лицинием Столоном[327]. Поступок Лициния Столона может показаться незначительным, однако это была подлинная революция. Если на самом деле народ оставлял комиций, чтобы собираться в той части Форума, которая не считалась «священной», то этим шагом он отказывался от зависимости от тех должностных лиц, которые обладали правом ауспиций[328], и становился религиозно и политически свободным собранием — последняя стадия эмансипации по отношению к патрициям. Так как в Риме все события часто имели два аспекта, то нововведение Лициния Столона имело существенное практическое следствие: Комиций представлял собой прямоугольник площадью приблизительно 40 м длиной и 30 м шириной. Территория его была настолько мала, что там едва могли разместиться даже 5–6 тыс. человек — во II веке до н. э. это лишь небольшая часть римского плебса. Форум же, напротив, занимал около двух гектаров, то есть отныне на трибутных комициях мог присутствовать весь плебс. О куриатных комициях, которые находились в полном упадке, проблема не поднималась вообще, и, как и прежде, на комиции приглашались лишь несколько представителей.
С давних пор комиции были уложены плитами, в отличие от Форума, у которого в течение долгого времени имелось только земляное покрытие. При новой укладке пола с особым вниманием отнеслись к некоторым почитаемым реликвиям, например смоковнице, которая считалась священной. В легенде говорилось, что именно она была той смоковницей-кормилицей, под тень которой Тибр, вышедший из берегов, выбросил корзину, в которой находились близнецы Ромул и Рем. А так как в другом предании рассказывалось, что дети были обнаружены на Палатине, то для разрешения противоречия и возникла новая легенда. Рассказывалось, что авгур Аттус Навий в эпоху царей переместил дерево с Палатина на комиций, чтобы доказать при необходимости, что он знал, откуда все началось.
Именно на комиции был найден удивительный памятник — древняя гробница, по бокам которой находились два льва, со столь же древней надписью, смысла которой уже никто не понимал. До нашего времени сохранились плиты основания, на которых располагались эти животные и более половины надписей. Но мы продвинулись не дальше, чем древние римляне. Они утверждали, что это была могила Ромула, хотя каждому было известно, что основатель города был унесен чудесным образом на небо. Был ли это простой кенотаф[329]? Утверждалось также, что это могла быть могила Гостуса Бастилия, отца царя Тулла Гостилия, или, еще проще, — могила пастуха Фаустула. Мы можем только утверждать, что эта могила в восточном стиле, вероятно, относится к VI веку до н. э. Что касается надписи, то ее толковали ученые Нового времени, но ей придавался столь различный смысл, что напрасно пытаться говорить о ней что-то определенное. Из уважения к ее древности римляне воспринимали ее такой, какой она была. Они ограничились тем, что во время ремонта комиция гробницу покрыли черным мрамором.
Наконец, comitium был окаймлен знаменитой трибуной для торжественных речей, которую называли ростральной, потому что она была украшена носами[330] тех кораблей, которые были захвачены в 338 году до н. э. во время Латинской войны, в честь победы над моряками Анция. Эти ростры (место, где они находились, недавно было обнаружено археологами) возвышались с восточной стороны comitium. В зависимости от того, с какой стороны трибуны стоял оратор, его могли слышать собравшиеся на комиции либо многочисленная толпа на Форуме.
Впоследствии будут созданы и другие ростры; при Августе комиций будет окончательно покинут, зато появится огромная ораторская трибуна, которая занимала всю западную оконечность Форума. Ее остатки и сейчас все еще различимы у подножия Капитолия. Она представляла собой возвышенную платформу (приблизительно на три метра выше Форума), длиной 24 м, шириной 12 м. Оратор, который выступал перед народом, находился на ней не один: вокруг него стояли (как второстепенные актеры) близкие к нему известные лица из числа его друзей, которые своим присутствием выражали за него ручательство. Развалины этой трибуны напоминают и о том, что говорят (быть может, менее ясно) документы. В общественной жизни Рима человек, действующий в одиночку, вызывал подозрения: на него смотрели как на лицо, стремящееся к тирании, или, по крайней мере, как на опасного анархиста. Человек, желавший, чтобы его выслушали, был обязан быть окруженным друзьями. Право говорить имел тот, кто говорил не столько от собственного имени, сколько от имени группы, следовательно, оратор должен был произносить речь в присутствии друзей. Это вызывало расположение и доверие слушателей.
* * *