Преданность Вергилия своим этрусским прародителям достигает высшей точки в описании происхождения Энея и его соратников. Эти троянцы были потомками некого отправившегося в Малую Азию Дарданоса, который был выходцем из этрусского Корифа, или Кортоны, то есть из самого сердца Этрурии. То есть для троянцев Энея переезд в Центральную Италию, запланированный богами, был не чем иным, как возвращением к истокам. И если за этрусками часто признают лишь заслугу в благоустройстве Рима в VII–VI вв. до н. э., когда были осушены заболоченные долины, замощена площадь, построены храмы и театры, то, читая Вергилия, есть искушение сказать, что этруски стояли у самых истоков основания города.
РАЗЕННЫ / РАСНА
Этруски, тосканцы, тиррены, лидийцы — так их называли греки или римляне. Учитывая то, что наши источники в большинстве своем являются косвенными, можем ли мы узнать, как они называли себя сами? Мы имеем одно ценное указание, зачастую отвергаемое нынешними исследователями, на наш взгляд, весьма скоропалительно. Дионисий Галикарнасский, о познаниях которого, равно как и о предубеждениях против этрусков, мы уже говорили, сообщает в первой книге «Римских древностей», что этруски называли себя именем одного из своих царей — Разенна, а вследствие выпадения гласной, начиная с V в. до н. э. — расна. Это слово звучит очень по-этрусски со своим суффиксом -па, уже знакомым нам, который фигурировал в различных надписях. И одна из них, а возможно, и группа надписей, заставила некоторых авторов поставить под сомнение слова Дионисия.
Мы часто встречали словосочетание «zilath mechl ras-nal», которое переводилось как praetor populorum Etruriae (претор народов Этрурии). Слово zilath хорошо известно, оно обозначает высшую магистратуру этрусской республики, слово rasnal переводится согласно Дионисию, а вот mechl остается неизвестным. В совокупности словосочетание похоже на обозначение высшей магистратуры независимой Этрурии, которая в латинской форме, указанной выше, встречается во многих эпиграфических текстах. Тем не менее некоторые современные лингвисты обнаружили, что сочетание «zilath mechl rasnal», фигурировавшее также в Кортонской табличке, должно читаться вместе с названием города, и, следовательно, переводить нужно praetor reipublicae: речь шла не о магистрате всего этрусского народа, а лишь о верховном магистрате каждого города.
Дионисий Галикарнасский, таким образом, ошибался: слово rasna следует понимать не как «этрусская», а как часть слова «республика». Похожая проблема возникает с выражением «tular rasnal», начертанном на межевых столбах близ Кортоны (известно, что слово «tular» является эквивалентом латинского fines и обозначает «территориальную границу»): являются ли эти столбы знаками границ Этрурии? Навряд ли, так как они находятся весьма далеко от течения реки Тибр, которая считалась границей Этрурии. Таким образом, напрашивается другая интерпретация — это пограничные столбы города Кортоны. С другой стороны, в Фезулах был найден еще один межевой столб с надписью «tular spunal», что означает «границы города». Почему формулировка отличается от кортонской? Почему в том случае было использовано слово «rasna»? Итак, необходимо искать другое объяснение и предположить, что в случае с Кортоной слово «расна» могло означать имя собственное и границу частной собственности.
ГЛАВА 3
ТРИ ЭТРУРИИ
ТИРРЕНСКАЯ ЭТРУРИЯ
Традиционно тирренская Этрурия — это регион между Арно, Тибром и Средиземноморьем (Тирренским морем). Однако эти границы являются скорее культурными, нежели политическими, и со временем они изменялись. Начнем с города Фезулы, который в эпоху этрусков был более значимым, чем Флоренция, и который некоторое время мог быть одним из двенадцати городов Додекаполиса. Здесь находятся наиболее красивые погребения, выполненные в «восточном» стиле, наподобие толосов. Например, гробница Монтаньола в Кьинто Фьорентино, в которой имеется центральная колонна; курганы Комеаны; толос Монтефортини (640–630 гг. до н. э.), в котором был найден ряд необыкновенных изделий из слоновой кости. Эта территория, не оставшаяся в стороне от культуры вилланова, несомненно, находилась под влиянием Фезул. В районе между Флоренцией и Болоньей, между реками Арно и Сиеве, за последние годы были найдены многочисленные следы проживания этрусков, начиная с VII в. до н. э. и вплоть до римского завоевания. В ходе раскопок в Пожжио Колла было обнаружено, что в этом регионе имел место расцвет ряда этрусских поселений (Фрасколе, Лонда, Понтассиеве, Сан Пьеро а Сьеве), следовательно, можно заключить, что мало-помалу «пустоты» между рекой Арно и паданской Этрурией заполнялись этрусскими поселениями. Подобная «пропасть», но только на юге, между долиной Тибра и территорией Капуи также активно заполнялась в ходе открытий, сделанных, например, в Аньано или Фрозиноне.
На северной границе это не единственные исключения: города Лукка и Пиза, что в нижнем течении Арно, также располагались на правом берегу, или, во всяком случае, севернее Арно. Что же до верхнего течения этой реки, оно представляет собой странный изгиб, который окружает этрусскую область Казентино, где находилось очень важное святилище в Монте-Фальтероне. Если же Тибр отделяет этрусков от умбров, сабинов или латинян, — дуэт этрусских Вейев (правый берег) и латинского Рима (левый берег) весьма показателен, — есть и более завуалированные примеры: Фалерии и Капена (правый берег) не являются этрускоговорящими, а Фидены (левый берег) всегда были ближе к Вейям, нежели к Риму. Наконец, морская граница, или тирренская, не является только лишь береговой линией: остров Эльба является жизненно важной тачкой для этрусской цивилизации, также не следует забывать об острове Джильо, что расположен перед мысом Арджентарио, вблизи которого были обнаружены обломки судна, к которым мы обратимся в конце этого труда.
Тирренская Этрурия была разделена на двенадцать городов-государств, составлявших т. н. додекаполис. Однако, вместо того чтобы изучать каждый из этих городов по отдельности, мы дадим характеристику историкогеографическим зонам, в которых расположены эти города. Благодаря богатству Этрурии появилась возможность товарообмена и торговли, что в итоге способствовало появлению цивилизации. Мы встречаем множество текстов о плодородии этрусских земель, например, у Диодора Сицилийского: «Поскольку они живут на земле, богатой разнообразными плодами и усердно ее возделывают, они имеют в избытке сельскохозяйственные продукты. Свойства их почв позволяют им вести изнеженный образ жизни, поскольку, населяя бесконечно плодородную страну, где может произрастать все, они имеют про запас разные плоды. Действительно, Этрурия, занимающая главным образом долины, разделенные холмами со склонами, пригодными для земледелия, очень плодородна; влажность на ее территории умеренна не только зимой, но и летом».
Хотя пышные погребения в восточном стиле имеются повсеместно, как мы видели на примере Флоренции и близлежащих территорий, а также в Вольтерре и Ветулонии, все же южная приморская Этрурия была самым быстроразвивающимся регионом. Цере, Тарквинии, Вейи, Вульчи — все они расположены недалеко от моря, но не на побережье. У городских стен располагались некрополи, которые сегодня являются единственным свидетельством роскошного прошлого этих горделивых тосканских столиц. Наиболее ярким примером в этом отношении является Вульчи — в свое время город был надолго оставлен жителями из-за смертельной эпидемии.
Этрусский город Цере (современный Черветери), властитель моря, которое находилось всего в нескольких километрах от него, был построен на плато между впадинами Манганелло и Мола, а на соседних плато (Бандитачча, Монте Абатоне) были обнаружены крупные некрополи. Город Тарквинии был построен на плато Чивита, а река Марта, вытекающая из озера Больсена, текла на север города, благоприятствуя тем самым сообщению с Тирренским морем. Знаменитый некрополь Монтероцци с подземными гробницами, украшенными фресками, располагается на соседнем плато рядом с Чивита, чуть западнее, ближе к морю. Помимо реки Марты, которую мы только что упомянули, было множество маленьких речушек, и они сильно упрощали сообщение внутри Этрурии: река Фьора протекала с юга на север, в Вульчи, Омброна, доходящая до Мурло, и Цецина. Плутарх неоднократно упоминает этрусские реки. Необходимо упомянуть и о множестве озер, таких как Больсена, или Браччиано, которые разместились в древних кратерах. Некоторые лагуны вдоль моря были высушены и теперь не сохранились: например, озеро Прелиус, на берегах которого располагались города Ветулония и Розелле. Эти лагуны выступали в качестве портов и позволяли кораблям причаливать в менее опасных условиях. Следует сказать, что в этой части Тирренского моря берега не очень удобны, однако в древние времена люди довольствовались легкими портовыми сооружениями.