— Раз ты взял меня в жены, отдай свою сестру в жены кому-нибудь из моих родных, их у меня очень много.
Они снова пошли втроем на огород и принесли оттуда овощей и плодов, а потом Джавана в знак горя вымазал себе лицо грязью — ведь за хиваи-абере он должен был отдать сестру. Он сказал Джанудо:
— Сестра, иди туда, откуда я привел эту женщину. Хиваи-абере взяла три корзины таро, Джанудо — две, и
Джанудо сказала брату:
— Джавана, теперь мы расстаемся. По-моему, это не настоящая женщина, по-моему, никаких родных у нее нет.
Джанудо и хиваи-абере отправились в путь. Джавана взял лук и стрелы и хотел пойти вместе с ними, но хиваи-абере сказала:
— Джавана, не ходи — родных у меня много, вдруг они захотят драться и убьют тебя.
Джавана остался, а хиваи-абере повела его сестру к дереву, в котором жила. Наконец они пришли, и тогда хиваи-абере сказала дереву:
— Откройся!
Дерево открылось, и девочка в него вошла. Внутри никого не было, и она, увидев это, горько заплакала и запричитала:
— Джавана, эта женщина нас обманула — говорила, что у нее много родных, а на самом деле здесь никого нет. Она злой дух.
Тогда хиваи-абере велела дереву закрыться, и оно закрылось.
Оставшись одна, хиваи-абере съела весь таро, который они с девочкой принесли, а потом залезла на дерево, где теперь была девочка, присела над дырой, которая была на верхушке, и справила туда большую нужду. После этого она опять спустилась на землю и пошла к хижине Джаваны, а когда идти оставалось уже совсем немного, побежала к хижине и закричала:
— Джавана, бери скорей лук и стрелы, за мной гонятся родные, хотят убить меня!
Джавана схватил лук и стрелы и бросился к ней, но, когда он подбежал к хиваи-абере, та ему сказала:
— Только сейчас повернул назад мой брат — еще немного, и он бы поймал меня.
Джавана хотел за ним погнаться, но хиваи-абере его остановила:
— Не ходи, не надо.
Прошло несколько дней. Джавана все время думал о сестре, на душе у него было неспокойно. Однажды он сказал хиваи-абере:
— Ты иди на огород, а я набью птицы и приду тоже. Но на самом деле он пошел в лес, поискать там сестру. Джанудо между тем причитала в стволе дерева: «Джавана, мо нати ибодоро наму арбипуаи буру дириоморо ота уру вато-номи!» — «Джавана, мой брат, пойди по моему следу, здесь никого нет, я одна внутри дерева!»
Когда Джавана очутился возле дерева, в котором была Джанудо, та услышала его шаги и закричала:
— Джавана, это ты?
— Да, я! — ответил Джавана. — Где ты, сестра?
— Я здесь, в дереве, меня посадила сюда женщина, которую ты привел. Никаких родных у нее нет. Она одна съела весь таро, который мы взяли для ее родных, и справила на меня большую нужду. Принеси скорее топор.
Джавана побежал за топором, но хиваи-абере этого не увидела — она была на огороде. Джавана схватил топор и вернулся к дереву. Тогда Джанудо сказала:
— Я давно скребу эту сторону, она уже тонкая — тут ты и руби.
Джавана прорубил в стволе дыру, и его маленькая сестра вылезла и сказала:
— Эта женщина хиваи-абере, она тебя обманула. Они вернулись домой, и Джанудо сказала брату:
— Иди позови эту хиваи-абере, пусть она придет. Джавана пошел к огороду и закричал:
— Иди сюда, я набил много птицы, она уже в хижине!
Хиваи-абере услышала это и заспешила к Джаване, но, когда она подошла к хижине, Джавана прострелил ее насквозь справа и слева. Но Джанудо сказала:
— Брат, больше в нее не стреляй, я добью ее сама. Джанудо ударила хиваи-абере по голове палкой-копалкой, и та закричала, умирая:
— Я обманула вас обоих — я хиваи-абере!
Когда она умерла, Джавана отрезал у нее голову, и голову эту они с сестрой оставили себе, но тело выбросили, не похоронив.
50. Коидабо и хиваи-абере
На Даване жил когда-то человек по имени Коидабо, и еще на этом острове был камень, в котором жили пять хиваи-абере. Когда какая-нибудь из них хотела выйти из камня или в него войти, она на него дула, и он раскрывался. Однажды Коидабо работал у себя на огороде, где росли бананы, таро, сахарный тростник и другие овощи, а его односельчане играли в это время на берегу в кокади. Пять хиваи-абере долго смотрели на Коидабо, а потом подумали: «Ой, он красивый, без жены, украдем-ка мы его себе».
Кончив работать, Коидабо пошел домой и стал готовить для себя ужин. Он сказал односельчанам:
— Вы играйте, я испеку таро и приду тоже.
Подслушав это, хиваи-абере отправились на берег — туда, где односельчане Коидабо играли в кокади. Неподалеку росло дерево неэре, и все пятеро хиваи-абере вошли в его плоды, сделав при этом так, что те стали спелыми и оченъ приятными на вид. Они подумали: «Скоро Коидабо придет и сорвет нас».